– Насчет этого можешь не беспокоиться, – ухмыльнулся Ричард. – Голосок Лотти ты услышишь даже сквозь гул реактивного самолета.
Джейн почувствовала, что ее решимость уйти тает под электризующим взглядом зеленых глаз, хищно поблескивающих в темноте.
– И все же я предпочла бы быть неподалеку от детской, – быстро произнесла она, боясь передумать. – Спокойной ночи, Ричард!
Он попытался, было, возразить. Но Джейн, не слушая его, стремительно повернулась и скрылась в комнате, плотно закрыв за собой стеклянную дверь. Здесь она почувствовала себя в безопасности.
Наверное, мой поспешный уход больше походил на бегство, с ядовитой самоиронией подумала девушка. Очередное бегство…
Проснувшись и не увидев Лотти рядом, Ричард сначала испугался и резко сел. Затем, все вспомнив, снова блаженно растянулся на кровати и широко зевнул.
Теперь, когда племянница находилась на попечении няни, ничто не мешало съездить в офис, да и вообще вернуться к обычному распорядку дня.
Ничто, кроме Джейн.
Нахмурившись, Ричард поднялся с кровати и направился в ванную. Бреясь и принимая душ, он, не переставая, думал об удивительной девушке, так неожиданно вошедшей в его доселе спокойную и размеренную жизнь.
Ричард Калвест отнюдь не был обделен женским вниманием. Толпа поклонниц, увивавшихся вокруг него с ранней юности, не поредела с годами. Ричард отдавал себе отчет в том, что этому немало способствовал и довольно солидный капитал, накопленный за последние несколько лет.
Интересно, что сказала бы бывшая невеста, узнав, каких высот достиг брошенный ею жених. Вероятно, Изабелла пожалела бы о своем решении и, возможно, даже захотела бы вернуться обратно.
Но теперь это не имело никакого значения.
После несостоявшейся женитьбы Ричард продолжал встречаться с девушками, однако больше не пытался завязать серьезные отношения. Ни к чему не обязывающие интрижки год от года становились все реже и реже, постепенно вытесняясь работой. Только в ней Калвест находил удовольствие и отраду.
Появление в его доме Лотти смешало все карты. Жизнь, совсем недавно казавшаяся простой и понятной, перевернулась вверх тормашками. Маленькая племянница в одночасье разрушила годами выстраиваемую Ричардом философию бытия, вынуждая обратить внимание на то, что в мире есть не только работа.
А затем появилась Джейн Валлистон, заставив вспомнить о том, что в мире существует еще и любовь.
И дело заключалось не только во внешней привлекательности девушки и даже не в ее блестящем, изобретательном уме. Мужчину притягивало к ней нечто, не поддающееся логическому объяснению.