Я попытался содрать вырезку, но безуспешно: клей был самого высокого качества, как его называл Сережа, «самолетный».
Я думал, что мой приход остался незамеченным, но ошибся. Ровно через пять минут ко мне осторожно постучали. Сначала робко, а затем довольно настойчиво. Это, разумеется, был Сережа. Он жаждал со мной пообщаться. И, несмотря на свое настроение, я ему не мог в этом отказать. Как-никак, а герой — сосед по коммунальной квартире — явление не совсем обычное. Правда, я не был ни Шмидтом, ни Ляпидевским, ни знаменитым шахтером Никитой Изотовым, который на Горловской шахте № 1 вырубал для страны в пять раз больше угля, чем любой его товарищ, но не о каждом же пишут в газетах. Да и одно слово «мужество» чего-нибудь да стоит!
И на флегматичном, сосредоточенном лице Сережи застыло благоговение. Впрочем, как выяснилось, Сережа был не столь уж флегматичен. Прочитав утром статью, он уже успел «согласовать» со старостатом мое выступление в школе на вечере «Герои пятилетки». Я сослался на командировку, но это его не обескуражило. Он уже хорошо знал, что основное качество всех без исключения героев — скромность, и на худой конец был готов взять интервью (согласовано с редакционной коллегией общешкольной газеты).
— Раз согласовано, давай, — согласился я. — Только в статье обо всем написано.
Как раз в этом Сережа уверен не был. Вопросы он задавал достаточно профессионально: прошлое (главным образом героическое), будни уголовного розыска (только героические) и подробности операции по ликвидации банды (самообладание, мужество, храбрость). Из своей роли многоопытного журналиста он выбился только тогда, когда я сказал, что опасность погибнуть не самое страшное в жизни. Тут он поразился:
— А что же может быть страшней?!
— Ну, мало ли что…
— А все же?
— Ну, например, когда не можешь доказать свою правоту или когда тебе не верят друзья…
Сережа улыбнулся: подобные ситуации никакого отношения к героике не имели. Конечно же я просто-напросто шутил: в промежутках между подвигами герои всегда шутят — это одно из проявлений их скромности. Кроме того, герои обязательно должны быть веселыми, уметь заразительно смеяться, плясать, петь.
Правда, шутка у меня получилась не совсем из удачных, но Сережа был тактичным мальчиком и поэтому сказал:
— Чудак вы, дядя Саша!
Такую же характеристику дал мне и Керзон.
«Самомнение-то, самомнение какое! — брюзжал он. — Эрлих, видите ли, ошибается, Сухоруков ошибается, а он нет… Всегда и во всем прав, видите ли…»
«В данном случае прав».
«А откуда, интересно знать, такая уверенность? Фактов нет, доказательств нет…»