Его мать хочет завершения всей этой истории? Что ж, Андреас желает того же, только вот закончится все не так, как мечтает его мать. Луиза принадлежит ему. Он понял это в тот момент, как она сошла на берег с парома. А ночь на холме только доказала его правоту. Эта женщина принадлежала ему и всегда будет принадлежать. Это было ясно как день.
– Если будешь лить слезы, я за себя не отвечаю, – предупредил Андреас.
Поджав дрожащие губы, Луиза глубоко вдохнула.
– Я не хочу быть пешкой в твоей игре – только потому, что у тебя возникло желание кому-то что-то доказать.
– Ты меня не слушаешь.
– О, нет, как раз слушаю. – Она подняла заплаканные глаза на мужа. – Ты жаждешь мести и хочешь использовать меня как орудие.
Андреас отвернулся.
– Я просто хочу вернуть то, что они у нас отняли.
Луиза потерла руки.
– Мы уже не те, что раньше. Не нужно ворошить прошлое, которого даже не существовало.
– То есть нашего сына тоже не существовало?
– Разумеется, Никоc был! Но ты не можешь возродить его в другом ребенке, Андреас! Это просто…
Он побледнел, как простыня, и отошел от Луизы.
Господи боже! Она закрыла глаза. Не нужно было этого говорить. Дрожа, она отошла от стены и поплелась за Андреасом. Нашла она его в кухне.
– Прости. Я сказала ужасные вещи.
– Мы все говорим ужасные вещи. Но большая часть из них была сказана пять лет назад.
– Да. И из плохого не выйдет ничего путного, ты же понимаешь это, Андреас?
– Нет, не понимаю.
– Упрямец! – буркнула Луиза. Она приложила руку ко лбу и обнаружила, что горит, хотя и не чувствовала жара. Наоборот, ей было холодно.
– Я собираюсь сварить кофе. Хочешь? – спросил Андреас так, будто варить, а затем пить кофе во время такой важной беседы было совершенно нормально.
Луиза усмехнулась.
– Вообще-то я не очень хорошо себя чувствую…
Андреас повернулся к ней лицом, но оно расплывалось перед ее глазами, словно в тумане. Быстро подойдя к Луизе, он коснулся ее лба.
– Да ты вся горишь! – констатировал Андреас. – Почему ты ничего не сказала?
– Мы были слишком заняты…
С его губ сорвалось несколько грубых ругательств, когда Андреас легко подхватил жену на руки.
– Поставь меня на пол! – запротестовала она. – Я не настолько больна и в состоянии идти сама.
– Замолчи! – отрезал Андреас, выходя в прихожую.
– У меня ужасно болит голова, – призналась Луиза. – И я вся горячая, хотя меня постоянно знобит.
– Это называется «солнечный удар». Тебя тошнит?
Она кивнула.
– Уже вырвало один раз. – Луиза устроилась на плече у Андреаса, устыдясь того, как ей хорошо…
Через минуту он уложил ее на кровать. Теперь ее трясло еще сильнее.