— Хорошо. — Анджела сообразила быстрее, чем Джессика. — Увидимся завтра, Белла. Пока, Эдвард, — она схватила Джессику за руку и потащила ее к машине, которая стояла чуть дальше, припаркованная на Первой улице.
Они залезли внутрь, Джесс развернулась и помахала мне, на ее лице было написано крайнее любопытство. Я помахала в ответ и, дождавшись, когда они скроются из виду, повернулась к Эдварду.
— Если честно, я на самом деле не хочу есть, — решительно проговорила я, вглядываясь в его лицо. Оно было непроницаемо.
— Порадуй меня.
Он подошел к двери ресторана и открыл ее с непреклонным видом. Дальнейшие возражения были бесполезны. Со вздохом сожаления я прошла в дверь мимо него.
Народу было мало — сезон еще не начался. Хозяйкой была женщина, и я сразу заметила, каким оценивающим взглядом она окинула Эдварда. Она пригласила его войти чуть более развязно, чем это принято правилами приличия. Я удивилась, осознав, до какой степени это было мне неприятно. Она была на полголовы выше меня, крашеная блондинка.
— Столик на двоих, — его голос звучал очень сексуально, хотел он того или нет. Она стрельнула глазами в мою сторону и с удовлетворением отметила мою неброскую внешность и целомудренную дистанцию, которую Эдвард неукоснительно поддерживал между нами. Она направила нас к большому столу в самом центре заполненного посетителями зала.
Я хотела сесть, но Эдвард покачал головой.
— Может быть, найдется что-нибудь более уединенное? — спокойно, но настойчиво обратился он к хозяйке. Мне показалось, что он ловко и незаметно вложил в ее руку деньги. Я удивилась — это только в старых фильмах люди отказываются от предложенных столиков.
— Конечно, — хозяйка удивилась не меньше моего. Она развернулась и провела нас за перегородку, к ряду маленьких кабинок. Все они были пусты.
— Великолепно, — Эдвард сверкнул ослепительной улыбкой, и у бедняжки тут же перехватило дыхание.
— Мм, — моргнув, она встряхнула головой. — Сейчас я пришлю официантку.
Неровной походкой женщина удалилась прочь.
— Не надо так обращаться с людьми — недовольно заметила я. — Это нечестно.
— Как обращаться?
— Так жестоко охмурять. Сейчас она, наверное, пытается отдышаться где-нибудь в тихом уголке на кухне.
Он, казалось, смутился.
— Да ладно, — с сомнением сказала я. — Можно подумать, ты не понимаешь, как действуешь на людей.
Он чуть склонил голову набок.
— Я их жестоко охмуряю?
— А ты разве сам не замечаешь? Неужели тебе кажется, что кто угодно может добиться своего с той же легкостью, что и ты?
Он не заметил моего вопроса.
— И тебя я охмурял?