— Я не имел в виду — так быстро — заметил Лео, тревожно посмотрев на Кэтрин и слегка ей улыбнувшись.
Огни стали гаснуть, зрители заняли свои места.
Кэтрин бросила взгляд на серебряное ведерко с охлаждённым шампанским. На горлышке бутылки была аккуратно повязана белоснежная салфетка.
— Можно мне ещё бокал? — прошептала она.
— Нет, ты опьянеешь, если будешь и дальше пить с такой скоростью.
Лео взял пустой бокал Кэтрин, отставил его в сторону и сжал её ладонь в перчатке.
— Расскажи мне, — нежно попросил он. — О чём ты думаешь?
— Позже, — отозвалась она, освобождая свою руку. — Пожалуйста.
Она не хотела портить этот вечер и не собиралась давать Лео ни малейшей возможности броситься на поиски Латимера и спровоцировать драку прямо в театре. Она бы ничего не добилась, рассказав Лео всё прямо сейчас.
В зале стало темно, и пьеса возобновилась, но мелодрама потеряла для Кэтрин всё своё очарование. Она словно заледенела в сковавшем ее отчаянии, не отводя от сцены застывшего взгляда, вслушиваясь в диалог актёров, как будто они говорили на другом языке. Все её мысли были заняты поиском выхода из положения, в котором она очутилась.
Казалось, то, что она уже знала ответы на все вопросы, потеряло всякий смысл. Не по своей вине она попала в ту ужасную ситуацию. Ответственность за это лежала на Латимере, Алтее и её бабушке. Кэтрин могла бы убеждать себя в этом до конца жизни, и всё же чувство вины, боль, смятение не покидали её. Как ей избавиться от этого груза? Как обрести свободу?
В течение последующих десяти минут Лео то и дело бросал на Кэтрин тревожные взгляды, чувствуя, что что-то не так. Кэт очень старалась сосредоточиться на пьесе, однако Лео видел, что её разум занят решением какой-то серьёзной проблемы. Она была отстранённой, недосягаемой, как будто заледенела. Стараясь успокоить, он снова взял её за руку и попытался пробраться под перчатку. Её кожа была удивительно холодной.
Нахмурившись, Лео склонился к Поппи.
— Что, чёрт побери, случилось с Маркс? — прошептал он.
— Понятия не имею, — беспомощно отозвалась она. — Мы с Гарри разговаривали с лордом и леди Деспенсер, а Кэтрин отошла в сторонку. Затем мы обе заняли свои места, и я заметила, что с ней что-то не так.
— Я провожу её обратно в гостиницу, — сказал Лео.
Гарри, который услышал его последнюю фразу, нахмурился и пробормотал:
— Мы уедем все вместе.
— В этом нет никакой необходимости, — запротестовала Кэтрин.
Игнорируя её замечание, Лео пристально посмотрел на Гарри:
— Будет лучше, если вы останетесь и досмотрите пьесу. А если кто-нибудь спросит о Маркс, скажите, что у неё мигрень.