Она заставила себя снова взглянуть на набросок, чувствуя себя выставленной напоказ. Вряд ли бы она могла смутиться больше, даже если бы он действительно видел её обнаженной. Но при этом рисунок совсем не было пошлым. Женщина была нарисована длинными, точными штрихами, в изящной позе. Чувственной.
— Вы… вы никогда не видели меня такой, — смогла она проговорить, а затем слабо добавила: — Нет же?
Он самоиронично улыбнулся
— Нет, я ещё не опустился до подглядывания, — он сделал паузу. — Всё верно? Это нелегко — угадать, как вы выглядите под всеми этими слоями.
Нервный смех прорвался сквозь чувство стыда.
— Даже если вы и угадали, я бы этого не признала, — она положила трясущейся рукой набросок на стопку бумаг рисунком вниз. — Вы и других женщин также рисуете? — спросила она робко.
Лео покачал головой:
— Я начал с вас, и дальше пока не сдвинулся.
Краска на её лице стала гуще.
— У вас есть другие такие рисунки? Изображающие меня обнажённой?
— Один или два, — он пытался выглядеть раскаивающимся.
— О, пожалуйста, пожалуйста, уничтожьте их.
— Непременно. Но моя честность заставляет меня уверить вас, что я наверняка буду ещё рисовать. Это моё любимое хобби — рисовать вас обнаженной.
Кэтрин простонала и закрыла лицо руками. Из-за стиснутых пальцев донёсся её голос:
— Как бы я хотела, чтобы вместо этого вы занялись коллекционированием чего-нибудь.
Она услышала хриплый смех:
— Кэт. Дорогая. Вы можете посмотреть на меня? Нет?
Она вся напряглась, но не пошевелилась, когда почувствовала, как его руки обнимают её.
— Я всего лишь дразнил вас. Я не буду больше рисовать вас в таком виде, — Лео не отпускал её, осторожно склоняя её лицо к своему здоровому плечу. — Вы сердитесь?
Она покачала головой.
— Боитесь?
— Нет, — она судорожно вздохнула. — Только удивилась, что вы меня видите… такой.
— Почему?
— Потому что это на меня не похоже.
Он понял, что она имела в виду.
— Никто никогда не видит себя с совершенной точностью.
— Я уверена, что никогда не разгуливаю абсолютно голой!
— И это, — сказал Лео, — просто позор! — Прерывисто вздохнув, он продолжил: — Вы должны знать, что я всегда хотел вас, Кэт. У меня были такие грешные фантазии! Мы отправимся прямиком в ад, если я расскажу о них вам. И то, как я вас хочу, не имеет ничего общего с цветом волос или ужасными нарядами, которые вы носите, — он нежно погладил её по голове. — Кэтрин Маркс, или кем бы вы не были… Меня гложет самое земное желание быть с вами в постели в течение… о, недель, по крайней мере… совершая все смертные грехи, известные человечеству. Я бы хотел не только рисовать вас обнажённой. Я хочу рисовать прямо на вашем теле пером и чернилами… цветы вокруг грудей, млечный путь, спускающийся по бёдрам, — его губы легко коснулись краешка её уха. — Я хочу составить карту вашего тела, найти ваши север, юг, восток и запад. Я бы…