— Писец, у меня такой передачи нету! Наконец МАЗ с «умирающим» свернул налево, к вахте. Юрась прибавил газу и рванул прямо, мимо кладбища брошенных тракторов-сороковок, к зимнику.
Через полчаса он добрался до зимника. У штабелей вытрелеванных стволов, хлыстов, стоял «челюстной» погрузчик ПЛ-1 с опущенными на снег захватами, рядом у костерка сидел ростовчанин Леха по прозвищу Лось, оператор погрузчика, и внимательно смотрел на дорогу.
Увидев МАЗ и узнав Юрася, Лось выплюнул чинарик и стал приплясывать:
— Ур-ра-а! Живем! — и сразу полез в кабину.
Юрась, почти не останавливаясь, развернул машину и погнал обратно; метель все усиливалась.
— Ты чего не уехал с последним лесовозом? — спросил он оператора.
— Так гражданский с лесовоза сказал, что после него скоро еще один приедет, он меня и заберет.
— Наколол тебя гражданский. Ротный увидел, что он уехал один, и меня за тобой послал.
— Вот сука! — изумился Леха. — Ну, приедет этот поганец ко мне еще на погрузку. И ребятам передам, что он такой козел, отыграются на нем.
Вообще-то Леха был прав: бросать в лесу людей было у нас не принято. Если о ком-то пройдет слух, что бросил человека одного, — он будет об этом долго и горько жалеть. А может, и недолго — в лесу всякое случается. Военные блюли лесной кодекс свято, а вот среди вольнонаемных, приехавших на Север за длинным рублем, иногда — редко — гниды попадались.
Тем временем пурга разыгралась вовсю. Дороги почти не было видно, свет фар упирался в крутящиеся снежные вихри. Юрась включил дальний свет, но стало еще хуже — перед глазами сплошная слепящая белизна, — и он перешел обратно на ближний.
— Как ты дорогу видишь в этом бардаке? Ни черта ж не видно, — крикнул, перекрывая рев дизеля, Лось. Практически все МАЗы в лесу ездили без глушителей.
— На ощупь, — отрезал Юрась — отвлекаться ему было некогда. Колеса через рулевые тяги передавали толчки от неровностей дороги на руль, гидроусилитель немного смягчал их. Это создавало на руле так называемое чувство дороги. Как только толчки с одной из сторон пропадали, Юрась немного поворачивал баранку в другую сторону, на середину дороги. Но вот баранка вдруг стала мягкой и податливой, словно передние колеса въехали во что-то вязкое. И почти сразу же МАЗ забуксовал и остановился.
Вылезли, осмотрелись. Так и есть — дорогу перемело.
— От зараза, не успели, а! Юрась, давай назад и снова вперед, в раскачку. Может, выберемся?
— Может, да что толку? Ты пройди вперед, посмотри, что делается.
Прошлись по дороге — впереди уже намело полуметровые сугробы, а пурга только усиливалась. Вернулись в теплую кабину отогреться.