– Встретимся здесь в шесть часов. Ты будешь стоять у стены, я подойду к тебе сам.
– На «посидеть» что-нибудь дадите?
– Дам. Вот еще четыре крейцера, но не налегай, понимаешь меня?
– Приложу все старание, ваше благородие, – заверил бродяга, пряча деньги в бездонный карман мешковинных штанов. – А вы в какой фаршет пойдете?
– А ты как хочешь?
– Пойдите в тот, что в Рыбном тупике.
– А чего так?
– Меня там по весне били крепко. Три дня лежал.
– Хорошо. Я иду в Рыбный тупик. Как туда попасть?
– Это вам в слободку нужно.
– Какую слободку?
– Сейчас расскажу.
Ярсель открылся путникам из-за реденькой рощи, сразу за поворотом. Высокие крепостные стены, вереница возов – к воротам, вереница – от ворот. Город стоял удачно, и в нем велась большая торговля, однако слободки были отстроены не везде, с той стороны, откуда Клаус с Ригардом подходили к городу, дымили лишь две кузни и несколько красилен, стоявших над бурым от красок ручьем.
– Вот он каков, город Ярсель, – произнес Ригард, когда они прошли через ворота мимо дремавшего внутри доспехов стражника.
Никакого обыска, как в Слимбурге, здесь не оказалось и в помине, а значит, место здесь было тихое.
Приятели вошли в город по улице с пробитой в мостовой колеей, где движение было особенно плотным.
– Здорово! Мне здесь уже нравится! – весело сказал Ригард.
– Мне тоже. Вроде как дома, правда?
– Точно. Мне также показалось, чем-то наш Денвер напоминает.
Ригард тотчас приметил хорошую собой горожанку с румяными щечками и длинными ресницами.
– Смотри какая… – прошептал он, толкая Клауса локтем. – Эй, красавица, давай познакомимся!
Он полагал, что девушка отшутится или смутится, однако она смело подошла к нему и, ослабив на корсете шнурок, ответила:
– Может, и познакомимся, если не пожалеешь восьми крейцеров…
– Дорого очень, – покачал головой Ригард.
– А если дорого, дома сиди, возле маменьки, – зло прошипела красавица и поспешила прочь.
– Вот он каков, город Ярсель, – повторил Клаус слова приятеля и засмеялся.
Ригард лишь покачал головой.
– Жрать хочу, сил нет терпеть, – пробормотал он.
– А вот булочная, – кивнул на вывеску Клаус. Под ней, отдыхая, стоял краснолицый пекарь. – Свежий хлеб есть, хозяин?
– У нас всегда свежий, господа хорошие, – ответил тот. – Чего изволите, магдебургская булка подойдет? Две на полкрейцера?
– Неси, будем рады…
Булочник шмыгнул в лавку и вскоре вернулся с двумя длинными хрустящими булками, такими аппетитными, что Клаус без сожаления расстался с полукрейцером.
«Бом-бом-бом-бом-бам…» – донеслось с площади, когда часы на ратуше пробили пять часов.