41. [Вендрамин. Дневник:]
III октября [1529]. До полуночи. Новые аресты. Десять затягивают узел. Если бы только это было все!
Но мне пришло донесение об ужасном событии, тем более болезненном, что Бернардо [Лоредан] – один из Десяти. Я не хочу в это верить. Я не хочу об этом думать. Не хочу записывать. Не хочу знать. Но как умолчишь?
Вчера Десять провели эффектно спланированный арест около Кастельфранко. Они ворвались ночью. На вилле Антонио [Лоредана] был схвачен флорентийский монах. Схватили его и одну из моих двоюродных сестер. Мне стыдно даже произносить ее имя. Вдову Лоредану Лоредан Контарини. Из всех людей! Но теперь ее исчезновение мгновенно объясняется. Мы были потрясены, просто онемели. Этакая церковная мышь. Хотя когда-то давно ей посвящали сонеты, так она была прекрасна. Священник – доминиканец, некий Орсо Венето. Как может доминиканец быть участником кровавого заговора против верхнего города? В каких отношениях с ним находится Лоредана? Ничего не понятно.
Позже. Я узнал некоторые подробности от Бернардо – он бел как мел и дрожит от ужаса. Половина истории мне уже была известна. Лоредана исчезла из Венеции за три дня до ареста, убежала, переодевшись. Где-то к ней присоединился священник, или она присоединилась к нему. Но худшее еще впереди. Они отправились в Кастельфранко, и она позволила негодяю спрятаться на вилле. Никто не знает, зачем они туда явились. Ее отец и другие, включая меня самого, провели три дня в ее поисках. Обезумев от беспокойства, мы при помощи Бернардо поставили в известность Совет Десяти. Те подключили к поискам ночные посты. Их агенты приступили к работе. Но кто мог вообразить себе такой исход? Кто знал, что это будет связано со священником?
После ареста ее не стали отправлять во Дворец, ждали, пока стемнеет. Сперва ее продержали несколько часов в монастыре. Предателя-священника, говорят, выдал его флорентийский выговор. Естественно, у Десяти везде свои агенты. Когда стражники арестовали его на вилле, Лоредана бросилась между ними, защищая его. Она ругалась с ними. Сперва заявила, что это не тот человек, что он, дескать, невинен. Затем объявила, что они должны арестовать и ее, что она была соучастницей. Им пришлось увезти и ее. Священник отрекается от нее. Говорит, что Лоредана ничего общего с ним не имела, что она была слишком напугана и не понимала, что говорит.
Вся Венеция только об этом и болтает. Мы тоже. Когда Лоредана была арестована Советом Десяти, мы ждали, что Бернардо что-нибудь предпримет. Но нет. Ему пришлось придержать язык. Кровная связь лишает его права голоса. И вообще-то по правилам его там не должно быть. Глядя на Лоредану (свою собственную племянницу), что он может сказать? Что может сделать? Что, кроме как взирать на нее с ужасом? Поэтому Антонио