Ничего не изменилось в выражении лица или позе Рохуса, но Теодорус и не рассчитывал на это. Они оба были слишком старыми, слишком опытными игроками, чтобы позволить себя читать. Вот только, у Тео теперь появилась слабость, а значит, он должен нащупать уязвимость и того, кого уже, независимо ни от чего, перевел в разряд врага. Рохус угрожал Лилии. Просто тем, что он существовал и планировал призыв.
— Не ты управляешь своей силой, Рохус — она управляет тобою. И в этом, твоя слабость.
— И что же ты хочешь предложить в обмен на ее жизнь в этой сделке? — Хозяин зала откинулся на стену, наблюдая за перемещением своего гостя по помещению. Но он признал, то, чего Теодорус и добивался.
Столетия существования обоих научили тому, что порою не объем силы оказывается определяющим. Рохус не мог сбрасывать это со счетов, насколько сильным он ни был бы. Да и не в его интересах было бы терять союзника перед самым ритуалом. Судя по тому, что видел Тео, его бывшему работодателю будет нужна защита. Очень мощная защита… Только, стоит ли об этом рассказывать? Осведомленность была его гарантией…
Теодорус отвернулся, рассматривая углубляющуюся тьму за проемом окна.
— Тебе нет нужды в их смерти, не так ли? Даже в муке. Все, что надо — их сила.
— Но дело же не в том, я люблю развлекаться, как раньше любил и ты. — Его враг хищно усмехнулся, оскаливая клыки. — Ты позволишь мне, добровольно и беспрепятственно, воспользоваться мощью бриллианта? — Голос Рохуса был пропитан недоверием и ехидством.
Тьма рванулась, грозя разрушить оковы разума, но Теодорус смирил ее, игнорируя неистовое желание дополнить интерьер узором крови хозяина. Лилия была первоочередной в приоритетах. Ее безопасность стоила преобладания рассудка над непривычными и давно позабытыми порывами. Пусть желание стереть, превратить в кровавое месиво и стучало в разуме гулким боем кожаных барабанов давно мертвого легиона, которым он столетия назад руководил.
Тео не позволил бы ему не то, что прикоснуться к ней пальцем, даже приблизиться на достаточное для этого расстояние. В его памяти не стерлись картины следов побоев на теле Лилианы. Не забылась ни единая метка. И именно Рохус был виновен в них…
Но, вампир ничем не выдал бушующей в нем ярости.
— Я буду следить за тобой. — Он, вновь, обернулся лицом к лицу. — Мне безразлично, что будет с другими, если будет надо, я лично уничтожу каждую из них, чтобы добавит силы твоему призыву. Но Лилиан останется в целости и сохранности. — Черный взгляд давил, показывая, что Теодорус не собирается ни на йоту уступать в этом требовании.