Не всем удавалось отделаться вмятинами и пробоинами. Прямым попаданием в пилотскую кабину был сбит и сгорел в небе Ли-2 капитана Ивана Ивановича Кукушкина. С командиром погибли второй летчик младший лейтенант Иван Андреевич Подвигалкин, воздушный стрелок рядовой Петр Иванович Терещенко. Успели оставить горящую машину израненные штурман Василий Степанович Прибега, радист Николай Сидоренко и борт-техник лейтенант Валерий Валерьевич Кожин.
Поймал себя на том, что думаю о самолетах, как о живых существах, способных чувствовать боль от осколков, страх из-за рвущихся рядом снарядов, радость от возвращения на родной аэродром. Конечно, металл не способен чувствовать. И все же мы, авиатехники, прошедшие почти всю войну, не поверим в это никогда. Слишком много собственных сил, заботы, тревоги вложили мы в эти машины, чтобы считать их просто металлом, умеющим летать.
Сквозь мерный шум дождя я услышал шаги. В палатку ввалился старший лейтенант Алексей Березюк, командир Ли-2. Он сбросил плащ-палатку, отряхнул ее, аккуратно повесил на гвоздь, вбитый в столб. Весело оглядел нас.
— Что пригорюнились, начальники тяги? Не обедали, что ли?
— Не обедали, — подтвердил Милюков.
— Дождя испугались, — определил Березюк.
Мы засмеялись. Дождем нас не испугаешь. Когда машину готовишь к вылету, погоду вроде бы и не замечаешь. Дождь, снег, град, мороз или жара интересуют тебя постольку, поскольку мешают работе. И не больше. Березюк перешел к серьезным делам:
— Моя машина готова?
Прошлой ночью, отбомбившись над Мемслем, он вернулся на аэродром, чтобы загрузить бомбы и лететь на Тильзит. Их не подвезли. Пришлось ждать. Полк давно находился над целью, а Березюк нервно ходил вокруг своего Ли-2. Наконец бомбы подвесили. Лететь или не лететь? Ведь все сроки вышли. Решили лететь. Цель нашли быстро. Полк сработал отлично, станция горела. Одинокий Ли-2 лег на боевой курс. Сбросили бомбы. Вспыхнули прожекторы, ослепив экипаж, ударили зенитки из всех стволов. Березюк отчаянно кидал машину из виража в вираж, из пике — в набор высоты. Прожекторы цепко держали цель. И вдруг разрывы снарядов, словно по волшебству, стихли. Ослепленный стрелок не сразу заметил ночной вражеский истребитель. Тот ударил очередью почти в упор.
Когда мы на стоянке осмотрели Ли-2, вывод напрашивался один: машина должна была упасть. Из этого полета экипажи извлекли урок — нельзя подходить к цели растянутой цепочкой.
— Готова наша машина, — борттехник Саша Захаров пробрался к своему командиру.
Вернувшись из полета, он вместе с наземными специалистами работал у самолета весь день. Когда ремонт закончили, он пришел в палатку и, сидя за столом, заснул. Разбудил его голос командира.