Вместе с ней умерла и тайна его происхождения. Ну что ж, зато Франческа никогда не узнает правду, а Майкл и жил на свете только для того, чтобы защищать Франческу от ее прошлого.
Когда пришла его очередь, он отодвинул занавеску, вошел в тесную и душную будку и стал ждать. Стенка отодвинулась, и Майкл Фоллон, увидев контур отца Себастьяна, перекрестился и прошептал:
— Отче, благословите грешника. Я не исповедовался сорок лет. Вот мои грехи…
Вчера вечером Фоллон честно и откровенно обдумал свою жизнь и пришел к выводу: все, что он сделал, было сделано ради Франчески. Но поймет ли это священник? Можно ли считать грехом то, что ты делаешь для своего ребенка?
— Пару раз я пропустил воскресную службу. Несколько раз ругался. Часто поминал всуе имя Господа, но только потому что меня к этому вынуждали. — Об остальных своих грехах — кражах, прелюбодеяниях, лжи и убийствах — он не упомянул. Все это было связано с его бизнесом.
Тут зазвонил его сотовый телефон.
— Прошу прощения, отче, — пробормотал он и нажал на кнопку.
— Иисусе! — наконец на всю исповедальню воскликнул Майкл. Ему звонила Эбби Тайлер. Она хотела встретиться.
Беседа оказалась короткой. Он сказал, что прилетит на своем самолете. Закончив разговор, Фоллон позвонил тому, кто должен был связаться с человеком, внедренным в «Рощу», и отменить задание. Он решил, что сам обо всем позаботится. Так же, как потом позаботится о Ванденбергах.
Затем он позвонил в аэропорт имени Маккаррана, велел подготовить его самолет и вызвать летчика. В «Атлантис» Майкл возвращаться не собирался. Он хотел избавиться от последнего свидетеля. Причем сделать это лично.
В этот миг Джеку больше всего хотелось оказаться рядом с Эбби. Обнять ее, поцеловать и сказать, как он ей благодарен. На его письменном столе лежало недописанное письмо Нине. Получалось не слишком хорошо, но это было только начало. А больше всего Джеку хотелось сказать Эбби, что он не сможет с ней расстаться. Но Эбби встречалась со своей дочерью после многолетней разлуки, и он не хотел ей мешать.
Распаковывая лук, Бернс думал о будущем и о том, как все изменилось. Его переполняли новые чувства, в которых нужно было разобраться. Джек чувствовал, что пять дней назад приехал в «Рощу» совсем другим человеком, но он слишком долго жил в горе и гневе, и не знал, как от них избавиться. Даже когда он начал писать письмо Нине, в душе еще оставалось то, от чего было невозможно избавиться. В последнее время гнев стал его кровью, а месть — дыханием. Когда он вернется домой, то примирится со смертью Нины и придумает, что делать дальше. Может быть, сдаст свой значок и пистолет, купит «Серебряный ручей», пригласит к себе Эбби и уговорит ее остаться…