Теперь спасение он видел только в одном: спрятаться в Таврах, исчезнуть, затаиться в схороне, о котором знают лишь Засоха и дюжина самых верных разбойников.
Куда-то в ту сторону, за высокие горы, улетел Господин. Может, решит вернуться и взять с собою Климогу?
Наконец, именно там, в схороне, сейчас заперты пленники, столь близкие сердцу молодого Синегорского князя. Если Владигор все же выйдет на след Климоги, девку и гусляра можно будет использовать для торгов с ним: две жизни за одну — разве откажется?
В том, что Владигор кинется в погоню, Климога не сомневался. Значит, главное — выиграть время и сбить синегорца со следа. К счастью, предательское солнце уже скрылось за горизонтом, а отыскать в ночной степи одинокого всадника вряд ли по силам даже выкормышу чародея.
Поэтому Климога, пересилив страх, предпочел остаться один.
Сопровождавшим его Засохе и остаткам разбойной ватаги (после боя с изменниками Абдархора и дикими берендами в живых осталось менее полусотни) он, не вдаваясь в разъяснения, приказал поворачивать на запад. Местом будущей встречи Климога назвал становище авхатов неподалеку от ладанейской границы.
Засоха, кажется, прекрасно понял все, что задумал Климога, но спорить не стал. Каждый спасается, как умеет… Не удостоив своих верных соратников ни единым словом благодарности, Климога Кровавый, злобно настегивая коня плеткой, умчался в ночую мглу.
Многого не знал Кровавый. Не знал, что Владигору уже известно о тайном схороне в горной долине и его пленнице. Не знал, что златогривый конь синегорца способен доставить своего хозяина в эту долину гораздо быстрее, чем самые лучшие авхатские скакуны. Ну и, разумеется, никак не мог предположить, что Владигор уже давно опередил его, той же ночью пролетев и мимо осторожных разбойничьих костров, и мимо одинокого путника, нещадно хлеставшего своего коня в стороне от караванных путей…
Синегорский князь не замечал ничего вокруг, ибо, одержимый лишь единственным желанием — спасти Ольгу, гнал взмыленного Лиходея к заветной цели со страстью, равной безумию.
Его одержимость и спасла Климогу в ту ночь от немедленной смерти. Впрочем, этого Климога тоже не знал.
…Лиходей домчал Владигора к уже знакомому князю ущелью на рассвете, преодолев за ночь трехдневное расстояние. Князя бил нервный озноб, в глазах туманилось, мысли скользили, как речные уклейки на мелководье…
Неожиданно его взгляд остановился на мертвом воине, лежащем возле горной тропы. Птицы-падальщицы успели изрядно исклевать окровавленное лицо, из которого знакомой рукоятью торчал охотничий нож.