В коридоре возле дверей нашего номера мы застали полного представительного мужчину без пиджака, который, как я догадался, и был пострадавшим официантом. Он бросал по сторонам страдальческие взгляды, выражение его лица было болезненно-растерянным. Как будто он лишился не просто форменного пиджака и тележки, но, как минимум, скальпа или конечности. Увидев Юлия, официант немного приободрился. А когда взятая напрокат форма ему была возвращена, то он совершенно пришел в себя и даже начал хамить. Заговорил про деньги.
– Какие еще деньги? – строго поинтересовался Юлий. – Успокойтесь, вы нам ничего не должны…
Полный представительный официант от такой наглости снова растерялся, и я его понимаю. Сперва у тебя отнимают верхнюю одежду и поднос на колесиках, а потом еще и отказываются платить.
– Но как же… – запинаясь, пробормотал он. – Я бы хотел получить…
Юлий сурово взглянул на посетителя, затем – на меня.
– Вы заказывали эту тележку, Максим Анатольевич? – осведомился он.
– Нет, – правдиво ответил я.– И не думал.
– И я не заказывал, – сказал Юлий. – Можете забрать ее обратно.
С этими словами он скрылся за дверями нашего номера и вскоре выкатил обратно поблекший натюрморт. От тряски шоколадная крыша торта еще больше накренилась. Еще немного – и этот филиал Пизанской башни обрушится.
– Ананас вернуть не сможем, – походя заметил Юлий. – Он пострадал от столкновения с твердым тупым предметом. С головой одного нехорошего человека, грубо говоря… – При этих словах напарничек захихикал. Я уже успел заметить, что чувство юмора у капитана Маковкина довольно странноватое.
Официант, похоже, был того же мнения. Он тоскливо обозрел полуразгромленный столик и неуверенно погрозил милицией.
– Зовите, – зловеще предложил Маковкин. – Это будет очень кстати. Со здешней милицией мне давно следует разобраться…
Официант по глупости не внял угрозам и заверещал на весь коридор, призывая какого-то сержанта.
– Может, стоит заплатить? – шепотом поинтересовался я у напарника под визгливые официантские трели. – Хотя бы за ананас.
– Обойдется! – махнул рукой Юлий. – Знаю я эту публику, насмотрелся на Петровке. Жулик на жулике…
Я, тем не менее, прикинул, сколько может стоить в Саратове ананас, мысленно приплюсовал к нему стоимость двух разбитых бокалов и выложил на поднос тележки необходимую сумму. Официант мельком взглянул на деньги и, видимо, посчитав, что сумма мала, продолжил свои призывы.
Вопли были услышаны. В коридоре возник, тяжело дыша, толстый милиционер в косо сидящей на голове фуражке. Он выглядел братом-близнецом толстого официанта, а может быть, и был им. Близнец нехорошо поигрывал резиновой дубинкой-демократизатором.