– Непременно, – бодро сказал Гришин, моментально превращаясь в именинника. – Московский городской комитет наградит всех ценными подарками…
– Ты уж не жмись, – под общий смех проговорил Андропов, весело поблескивая очками. – Знаю я твои ценные подарки: часы да чернильные приборы. Ты уж расстарайся, отвали сыщикам что-нибудь посущественнее. Телевизоры там или путевки в Болгарию, на Золотые пески.
– Телевизоры хорошие есть в премиальном фонде Моссовета, – замахал руками Гришин. – Они и дадут… Мы только попросим, и они сами все дадут и еще спасибо скажут, что попросили.
Смех вокруг стал еще громче; даже помрачневший было Горбачев заулыбался вместе со всеми.
– А я вот давно спросить хочу, – произнес Константин Устинович, стараясь преодолеть шум. – Кто-нибудь из вас знает стихотворение: А из нашего окна Площадь Красная видна?
Если знаете, скажите, что дальше-то там? Вертится в голове, а вспомнить никак не могу.
– Что-то знакомое, – пожевал губами довольный и счастливый Гришин. – Исаковский или Лебедев-Кумач. Я в детстве точно знал, а сейчас забыл.
Андропов прищурился:
– Я вроде помню еще две строчки. Сказать?
– Ну да, ну да! – закивал Константин Устинович. Тогда Андропов продекламировал с выражением:
– А из нашего окошка…
Слова его были внезапно прерваны новым телефонным зуммером.
– Андропов у аппарата, – весело сказал Юрий Владимирович в трубку. – Что-о-о? – Тон его голоса мгновенно изменился, и он начал приподниматься с места, не выпуская трубки из пальцев. Смех и разговоры в кабинете тут же стихли, и все вокруг, еще ничего не понимая, стали подниматься со своих мест.
– Когда? – спрашивал, между тем, Андропов, вцепившись в трубку. – А реанимация?… Так… Не приходя в сознание?… Да, мы все сейчас выезжаем, немедленно. – Он бросил трубку на рычаг и проговорил скорбным голосом: – Дорогие товарищи! Коммунистическая партия Советского Союза, весь советский народ понесли тяжелую утрату…
Глава одиннадцатая
КВАРТИРНЫЙ ОТВЕТ
В знакомом дворике на Большой Черкизовской произошли некоторые изменения – причем к лучшему. Наш мэр был бы доволен. Раньше на возможность строительных работ здесь скупо намекали лишь кучи щебня, досок и отделочного кирпича. Да еще монбланы мусора, да еще маленькая ямка-траншея, вырытая для неизвестных нужд. Теперь же намеки стали реальностью. По-настоящему строить на этом участке пока еще не начинали, но уже явно зашевелились. Горы мусора превратились в горки, и из-за них даже стали видны дверь в близлежащую хибарку старика Бредихина и верхний краешек лестницы. А вот ямка-траншея, наоборот, отныне была укрыта от посторонних глаз за деревянным забором: должно быть, ее успели углубить до размеров котлованчика. Не исключено, глубокого.