– Чую запах свежевымытой женщины, – произнес он вполголоса и оглядел ее с головы до пят. – Гм. И целомудренный же у вас вид. Такую твердыню вряд ли можно взять приступом.
– Я надеюсь. – Найна выпятила подбородок, выдержала секунду и, пока не успела передумать, выпалила: – Но я хочу сделать вам предложение.
– Наконец-то, – ответил Фэн. – Я боялся, что вы никогда не решитесь. – Он раскрыл ей объятия и уставился на нее плотоядным взглядом. – Я у ваших ног.
– Это не то предложение, – сказала Найна, подавляя внезапное и обескураживающее стремление поймать его на слове.
Фэн вздохнул.
– Я подозревал, что не может быть такого везения. – Он указал кивком на дверь купе «А». – Ну, неважно. Заходите, поговорим о вашем деле.
– Нет, я…
– Хотите посидеть в салоне? – Его теплые карие глаза с намеком заскользили по ее желтому халату.
– Я переоденусь.
– Вот что, – сказал Фэн, совершенно не скрывая раздражения, – если бы у меня в мыслях было сорвать с вас одежду, я бы мог это сделать прямо здесь, в коридоре, и не обратил бы внимания на то, канареечная вывеска целомудрия на вас или что-то другое. Обуздайте-ка ваши отвратительные фантазии и заходите, как паинька, ко мне в гости. Да, я человек не без пороков, но не пожиратель лимонов. И, честно говоря, меня глубоко оскорбляет то, что вы способны обо мне так подумать.
Его губы растянулись в улыбке, но глаза не улыбались, и Найна не усомнилась в его искренности.
– Хорошо, – с тяжелым вздохом сказала она, наконец решившись.
Фэн закатил глаза к потолку и открыл дверь в купе «А». Найна нырнула под его руку и уловила исходивший от него легкий пряный запах. Запах настоящего мужчины – опасно обольстительного. Обернувшись, она увидела, как он закрывает дверь, и сглотнула: ей стало не по себе.
Полку Фэна не успели разложить на ночь, и Найна сразу обратила внимание на то, что в его купе можно было бы устроиться вдвоем. Тут были диван, кресло и выдвижной столик, а еще – отдельный туалет и раковина. Если бы мысли ее вертелись не вокруг другого, более важного дела, она могла бы пожалеть, что и в этом году не позволила отцу купить ей билет. Джозеф меньшего, чем купе люкс, ей не предложил бы.
– Садитесь, – сказал Фэн.
Она села в кресло и тут же раскаялась, потому что Фэн устроился на диване – сунул под голову подушку и закинул ноги. Растянувшись в такой позе, он не мог не возбуждать ее – сухощавый, уютный и такой доступный.
– Ну? – Он улыбнулся улыбкой хищника. – О чем вы хотите поговорить? Я готов рассмотреть любое предложение.
Она не сомневалась в его готовности. Во всех отношениях. Как раз поэтому она и пришла к нему. И поэтому же не находила слов.