-- Азамат-ахмад, -- начинаю вроде как вежливо, запоздало вспоминая, какая на это была реакция последний раз. Ну и он, конечно, хохочет.
-- Не называйте меня так, -- отмахивается.
-- Ну почему? -- спрашиваю несчастным голосом.
Отворачивается, бормочет что-то на муданжском. Похоже, я его всё-таки дожала до того порога, где кончается его знание всеобщего.
-- Это я вас должен титулами называть, а не вы меня, -- объясняет наконец. Ага, ну хотя бы я не сказала ничего неправильного.
-- У меня никаких титулов нету, -- говорю, -- и я лечу на вашем корабле. Не могу же я вас просто по имени называть!
Смотрит на меня долгим изучающим взглядом, а потом вдруг выдаёт:
-- Вы, очевидно, не понимаете, насколько вы красивы.
Да что у него за пунктик с этой красотой? Я не жалуюсь, конечно, но как-то до сих пор за мной не водилось устилать улицы обморочными юношами. С другой стороны, если он Алтонгирела красавцем считает, то на его фоне я, конечно, суперзвезда.
-- У нас могут быть разные критерии оценки красоты, -- говорю с умным видом.
-- Да, -- кивает, -- да, это возможно. Мы тут привыкли думать, что все земляне прекрасны, но у вас ведь наверняка есть какая-то внутренняя градация.
А, ну то есть, дело не во мне. Это просто стереотип. Мы, значит, боги и должны быть красивыми, как бы оно там ни было на самом деле. Ладно, с этим разобрались. Отхлёбываю ещё чаю. Жизнь почти налаживается.
-- Ладно, -- говорю. -- Теперь насчёт Алтонгирела. Допустим, я вам поверила насчёт табу и прочего... -- хмурится. -- Ну вы же понимаете, что у меня единственная причина вам верить -- это ваше личное обаяние... -- совсем сник. Блин! -- Которое, безусловно, зашкаливает, поэтому будем считать, что я вам всё-таки верю.
Перевожу дух. Может, он просто хорошо владеет искусством эмоционального шантажа? Изображает тут из себя затюканного, чтобы я легче ему навстречу пошла? Но мне это никак не проверить, так что лучше уж буду играть по его правилам.
-- Так вот. Запрет там или как, но поверить, что он не попытается меня ещё раз "припугнуть", я не могу. Поэтому мне неизмеримо приятнее от вас помощь принять, чем от него.
О-о-о, кажется, я наконец-то сказала то, что надо. Мой капитан просто расцветает на глазах. Ура, могу себе поаплодировать. Ему вообще идёт улыбка, насколько это, конечно, можно сказать про человека с такими шрамами. Но он, когда улыбается, становится какой-то свой. Как будто я его уже сто лет знаю. Но я ведь не могла его раньше встречать, правда? Такое лицо не забудешь.