— Прошу вас, — он показал на кушетку и ждал, пока я не сяду, чтобы присесть возле меня. Я могла чувствовать пожар в моих коленях и обнаженных ногах, я даже подумала, что стоило одеть брюки, вместо юбки, но мне пришлось бы снять их полностью, когда он будет меня кусать, тогда, как юбку можно просто поднять.
Когда я подумала, что он будет находиться между моих бедер с юбкой, задранной к талии, я сразу возбудилась. Я сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Это деловая встреча. Это только деловая встреча, напоминала я себе серьезно. Он только хочет попробовать твою кровь. Здесь нет ничего сексуального, даже отдаленно.
Всё мое самовнушение улетело в окно, когда я подняла глаза, и встретилась взглядом с Джудом в свете огня. Они были полузакрыты, и в них была видна похоть. Он явно смотрел на меня с интересом, что заставило покраснеть и отвести глаза. Я нервно прочистила горло.
— Хм…что дальше? — я старалась, чтобы мой голос звучал не так взволнованно, как я себя ощущала. Да, я крепкий орешек, но у меня было мало опыта в таких вещах, и не один опыт не был хорош.
— Вот это, — Джуд аккуратно взял мое лицо в свои руки, и нежно прикоснулся к моим губам. Это было так хорошо, и я так хотела секса, что уже хотела позволить ему продолжить. Кроме того должна была быть сделка, а не секс. По крайней мере, я пыталась себя убедить в этом.
— Минуточку, — я отстранилась от него прежде, чем он снова меня поцелует, — какого… зачем вы целуете меня?
Он поймал мой пристальный взгляд.
— Во-первых, потому что, я этого хочу. Во-вторых, я пытаюсь вас разогреть, так сказать. Взятие крови подобно сексу. Вы же не захотели бы заняться сексом без небольшой прелюдии?
— Не совсем понимаю? — я скрестила руки у себя на груди, — вы сказали, что это не будет сексуально.
Глаза Джуда вспыхнули.
— Мы можем сделать это по другому, в клинической манере, но боюсь вам не понравиться, и все еще будут элементы, которые могут напомнить вам о сексе.
— Какие элементы? Вы укусите меня и конец истории, — я подняла свой подбородок и, нахмурившись, посмотрела на него.
— Но это не конец истории. Подумайте об этом, Лус, — его голос был мягок и глубок, — вы будете сами раздвигать ваши ноги или я сделаю это самостоятельно. И я … Я буду проникать в вас.
Его глаза метнулись к моим коленям, я знала, что он думает о моих бедрах. О внутренней стороне моего бедра. У меня же был другой мысленный образ: его рот там, на мне, облизывает, сосет … Хватит.
Боже, я опять становлюсь влажной и горячей, снова и снова, думая об этих запрещенных мыслях и слушая его глубокий мягкий голос, описывающий наши действия. Что со мной не так? Я не могу признать это чувство, сказала я себе твердо. Я не могу!