Адмирал скосил глаза влево. Там, рядом с ним, валетом лежал Шерр и по-прежнему храпел. Видимо, именно он, ворочаясь в тяжелом алкогольном забытье, и разбудил Ковалева. От носок доктора ощутимо воняло. «Эскулап, блин, ни храп вылечить, ни ноги лишний раз помыть», раздраженно подумал Ковалев и осторожно повернул голову вправо. Ощущение при этом было такое, будто по вискам застучали молотком, а внутри черепа перекатывались две чугунные гири. Да и вообще, во рту было сухо и, судя по ощущениям, там будто табун ночевал, а глаза резало, будто в них сыпанули песка. Словом, все симптомы алкогольного отравления.
«Мать моя женщина!», подумал Ковалев, когда убедился, что то, что видят его глаза — объективная реальность, а не плод утомленного водкой воображения. Нет, конечно, похмелье тоже объективная реальность, данная нам в ощущениях, но то, что он увидел, было куда неожиданнее и, надо признать, интереснее.
Справа, положив голову ему на плечо, сладко дрыхла Дайяна. Правда, надо отдать ей должное, была она вполне одетая, только растрепанная. Лежала, спала себе, чуть слышно посапывая… Нет, но это как же надо было нализаться?
Ковалев аккуратно, очень осторожно освободил изрядно затекшее плечо (маленькая, вроде, легкая, но плечо отдавила, надо сказать, изрядно) и, проявив чудеса изворотливости, ухитрился подсунуть ей под голову кое-как сложенный китель Шерра, благо тот валялся в пределах досягаемости. Девушка не проснулась, только перевернулась на другой бок и обхватила себя руками — видимо, без большой теплой грелки в полный рост было прохладно. Аккуратно встав, Ковалев снял свой китель со спинки стула (надо же, а как повесил абсолютно не помнил), накрыл Дайяну, после чего сдернул на пол Шерра. Доктор чувствительно приземлился на пятую точку, открыл глаза и возмущенно замычал — издавать более членораздельные звуки ему мешала рука адмирала, крепко зажимающая ему рот. Пару раз встряхнув доктора (голова его моталась, как у тряпичной куклы), Ковалев добился того, что взгляд его подопечного стал более-менее осмысленным. Ткнув пальцем в сторону спящей, он поднес сначала палец к губам, а потом кулак к носу доктора. Шерр понятливо закивал, после чего мужчины на цыпочках покинули помещение, удалившись в подсобку.
К счастью, подсобка была неплохо оборудована — во всяком случае, санузел и аптечка в ней были. Ковалев на правах более проснувшегося тут же оккупировал единственную душевую кабинку, одновременно закинув в рот таблетку похмелина. Пока Шерр ворчал по поводу того, что он, вообще-то, тоже не против ополоснуться, Ковалев, стоя под струями ледяной воды, ожидал момента, когда лекарство начнет действовать. Имперские фармацевты не подкачали, вот только такого эффекта, который дало лекарство, Ковалев, раньше его не принимавший, никак не ожидал. Впрочем, с душем он, как оказалось, угадал.