Итти Сергею было трудно. Ноги разъезжались. Под сапогами чавкала и хлюпала жирная грязь. Чернели глубокие лужи. Сергей то обходил их сторонкой, то перепрыгивал через них, стараясь не промочить сапог.
Шел он быстро, размашисто, но всё-таки успевал заметить многое, что попадалось на пути.
А больше всего привлекало его взгляд окно писчебумажного магазина, где за стеклом между коробками почтовой бумаги и горками записных книжек лежала раскрытая готовальня. До чего же она была хороша! Футляр черный, подкладка малиновая, бархатная, а на бархате так и блестят два циркуля. Один измерительный, другой чертежный. Рядом с циркулем - два рейсфедера, и здесь же большой стальной транспортир, стальная линеечка и футлярчик для карандашей.
А рядом с готовальней в том же окне лежало штук пятнадцать лекал самой причудливой формы, - они, видно, продавались вместе с готовальней. Может, даже за ту же цену.
Эх, с этой готовальней можно было бы такие чертежи делать, что сам Жаков - учитель черчения - и тот бы не придрался.
Да еще хорошо бы столик отдельный где-нибудь раздобыть, хоть маленький. А то приходится работать за кухонным столом. Того и гляди сальное пятно на чертеж посадишь.
* * *
Вот уже полтора месяца, как Сергей жил у Людмилы Густавовны, и все эти полтора месяца изо дня в день повторялось одно и то же.
Часов в девять вечера старуха-кухарка принималась мыть посуду. Мыла она не торопясь. Чугуны терла песком, ножи и вилки чистила тертым кирпичом или наждачной бумагой. А пока она возилась с посудой, Сергей нетерпеливо шагал взад и вперед по кухне.
Ну когда же старуха кончит уборку и освободит стол?
Но старухе спешить было некуда.
Наконец, не вытерпев, Сергей сам хватал ножи и вилки и так яростно принимался тереть их наждаком, что кухарка даже пугалась:
- Легче, парень, черенки не поломай!
Но вот уборка подходила к концу. Кухарка принималась мыть стол. Сначала поливала его кипятком из чайника, потом скребла большим кухонным ножом, потом мыла мочалкой и снова поливала кипятком. От стола шел пар, его шершавая доска лоснилась и становилась желтой, как масло.
Сергей только этого и ждал. Он хватал чистую тряпку и насухо вытирал этот занозистый, старый стол.
Вот теперь можно и поработать. На столе появлялся большой квадратный лист белой бумаги. Сергей осторожно прикреплял его на углах стола кнопками, затем доставал из своей корзинки пузырек с тушью, старую казенную готовальню, два остро отточенных карандаша и резинку.
- Ну, дорвался голубчик. Теперь всю ночь сидеть будет, - говорила старуха и, намочив голову под рукомойником, принималась на ночь заплетать жидкие косицы.