— Не понимаю. Диана такая спокойная и доброжелательная девочка. Как с ней можно поссориться?
— Ну, у твоего Клима — то характер сложный, — не подумав, сказала Дианина мама.
— У Климкина? — искренне изумилась Юлия Павловна. — Это тебе Диана сказала?
— Да нет, — засмущалась Милена Романовна. — Скорее я сделала вывод из твоих собственных слов.
— Видимо, ты меня не совсем правильно поняла.
— Вполне может быть, — легко согласилась Милена Романовна, которая совершенно не собиралась ссориться с подругой. — Мы с тобой, Юля, вот как договоримся: если они и впрямь поругались и до конца недели не помирятся, приводи Клима с собой. Глядишь, и восстановят дипломатические отношения.
— Попробуем им помочь, — одобрила план подруги Юлия Павловна.
— Ой, подожди минуточку, — сказала ее собеседница. — Там мне Диана что — то сверху кричит.
Да Юлия Павловна уже сама услышала.
— Мама! — кричала девочка. — Ты еще долго телефон будешь занимать? А то мне очень нужно позвонить.
— А по мобильному разве не можешь? — спросила Милена Романовна.
— У Клима мобильный не работает, — объяснила ей дочь.
— Ну да, а городской с двух сторон мы заняли, — поняла суть проблемы Милена Романовна и шепотом добавила в трубку: — Нет, Юля, кажется, не поссорились.
— Или твоя первой сменила гнев на милость! Ну, Мила, не станем мешать молодым. Тем более мы с тобой уже всё обсудили.
— До выходных, Юленька, — попрощалась Милена Романовна с подругой.
За вечер Клим пересмотрел криминальные передачи на всех каналах и почти наизусть выучил: сколько человек в Москве сегодня обманули, ограбили, убили; как, где и каким способом это сделали; кого из преступников правоохранительные органы взяли на месте преступления, а кого упустили; сколько машин угнано и сколько найдено ранее угнанных. Одной известной спортсменке угонщики даже добровольно вернули автомобиль, подаренный президентом страны за успехи на Олимпиаде. Ни словом не упомянули лишь „Милим — банк“ и лично Ахлябина.
С одной стороны, Клим радовался. Удалось сохранить инкогнито. С другой — стало дико обидно. Он, можно сказать, спас человека, а мир этого и не заметил. В голову против воли закрались мрачные мысли: „Вот так живешь, живешь, стараешься, стараешься, а после помрешь в полной безвестности“.
Но, как выяснилось после звонка Дианы, полная безвестность Климу не грозила.
— Ахлябин, ты уже слышал? — взволнованно произнесла она в трубку.
— Что именно я, по — твоему, должен был слышать?
— Ты, значит, не смотрел? — спросила девочка.
— Всё я смотрел, — буркнул Клим. — Нигде ничего. Даже не заикнулись.