Я отвернулся и заплакал. Стыдно было оттого, что произошел этот разговор, и оттого, что плачу, и что, конечно, Матрена Филипповна права, и я чувствую это, но понять никак не могу, и как теперь буду писать следующее письмо отцу, как посмотрю в глаза маме и, вообще, как покажусь в селе без галстука.
Впервые в жизни я так горько, неутешно плакал. Учительница гладила мой рыжий чуб и уговаривала:
— Успокойся, Слава. Если тебе так жалко галстука для своих друзей, можешь не давать. Силой его снимать никто не будет. Обещаю о нашем разговоре никому не рассказывать. Успокойся, мальчик.
— А если папа узнает?
— Конечно, ему будет неприятно, что его сын перестал учить арифметику. Но тебе надо же быть мужчиной в конце концов, иметь мужество отвечать за свои поступки.
Галстук неделю носил Федор, потом Коля, зятем его однофамилица Валя Титова, и уже в пятой или шестой очереди он на неделю вернулся ко мне. Честное слово, он был теперь несравненно дороже.
— Папа, папа, эти галстуки будут мои, когда вырасту? — тормошит меня Татьянка.
— Нет, доченька, это мои галстуки. У меня еще никогда в жизни не было таких красивых, шелковых галстуков. Тебе мы купим другие.
"Дорогие Слава и Рита!
Извините, не могу официально — Владислав Андреевич, Маргарита Петровна. Я ваш ровесник и хоть не шахтер, а рабочий, и у нас, так же как у вас, это не принято.
Наконец-то достал вашу повесть! Никогда не плакал, а тут… Жена, не понимая, смотрит как на полоумного, полуторагодовалая дочь заглядывает снизу вверх… Жена узнает все и просит читать вслух, а я не могу. "Мне же некогда самой читать!" — просит. В час ночи окончил, в четыре проснулся покурить, смотрю — сидит на кровати с вашей повестью — япаяа и глаза на мокром месте.
Слава! Тебя сравнивают с Островским, Мересьевым. Ну а с кем же еще тебя сравнить! С кем сравнить жену твою! Все это правильно, но вы сами по себе со своей биографией и в своем времени. Как все-таки силен духом русский человек! Как красив и в беде и в радости!
Рита! Дорогая ты ваша современница. О тебе много сказано добрых слов. Но если бы ты знала, сколько людей завидуют тебе. Завидуют мужеству, верности, силе, красоте любви, всей жизни.
Знаю, вы очень заняты, у вас мало времени. Боюсь, что и письмо мое придет не вовремя. Но как бы там ни было, извините меня, я не мог не выразить вам своей благодарности а своего восхищения. Спасибо вам за вашу жизнь, за то, что живете рядом с нами и своей жизнью утверждаете великую человеческую красоту. Спасибо от рабочих нашей бригады, от всего цеха.
Дорогие друзья мои! Если случится быть в Ленинграде, заезжайте и нам, Наша комната — ваша комната. Приезжайте каш домой,