— Так Вы поможете нам связаться с главным редактором? — мне стало неловко покушаться на Левино страстное желание оказать Елене протекцию напрямую.
Он кивнул и полез в нагрудный карман за визиткой.
— Нам необходимо будет обсудить с ним некоторые вопросы. Главным образом, авторское право и, разумеется, оплату труда.
— Да, конечно! Вы можете встретиться с ним завтра утром, я всё устрою. Скажем в девять? В десять у него планёрка.
Я положила очки в очечник, звонко захлопнула крышечку и по привычке потёрла переносицу:
— Боюсь, что завтра не получится, утром по крайней мере. Поскольку лично вы назначили мне здесь аудиенцию на предмет профпригодности.
Он поморщился и стукнул себя по лбу:
— Ах да!.. Можете не приходить завтра. Приходите через день с документами. Считайте, что приняты…
Я выключила бурную радость в финале. Аплодисментов также сорвать не удалось. Мы попрощались с растерянным Львом и поспешили к выходу.
— Аня! Только запаситесь обувью на высоких каблуках, — решил он напоследок реабилитировать поникшее достоинство.
Я не возражала. Лёхин потный образ помутнел в закромах памяти, как прошлогодний прелый лист под снегом. Выйдя на улицу, я обернулась и схватила Лену за руку. Прямо над входной дверью красовалась вывеска "Бар Мефистофель" и хитрая бородатая физиономия, ухмыляясь в усы, коварно подмигивала прохожим. Как я не заметила её раньше? Второй раз в жизни старикан Мефисто вмешивается в мою жизнь! И что-то мне подсказывало внутри — не последний.
А уже летом я привела Елену в новую квартиру, которую на свои кровные сняла и отремонтировала. Для нас… Единственную комнату нам оклеили бежевыми обоями, это любимый Ленин цвет. Телесный шелк, расписанный цветами и бабочками в пастельных тонах: желтых, розовых, голубых. Они почти сливались с основным фоном, и эта недосказанность будила фантазию. Кухня была светло-голубой, однотонной, и лишь по центру все стены опоясывало панно на фруктовую тему: бананы, персики, виноград в плошке и вольно раскиданные куски дыни. Коридор был отделан песочного цвета пластинами с выступающими рельефными узорами по углам. На мебель и люстры денег не осталось, но это дело наживное, главное — стены и крыша над головой. Лена пришла в восторг. Её радость не омрачил даже совмещенный санузел: "О чем ты говоришь!!!" — и закружила меня по квартире в диком вальсе, напевая, что цветовое решение — апофеоз её мечтаний. Кто бы сомневался…
Елена упросила меня взять на новое место жительства кошку Дусю, мол, есть такой обычай: кошка должна перешагнуть через порог первой. Вряд ли этот предлог был главным для Дусиного переезда. Наша бабуля кошку не жаловала, потому что та брезговала ловить мышей. Мы её прикармливали колбаской, рыбкой и сыром, Дуся никогда не отказывалась разделить с нами трапезу. Она быстро к нам привязалась, в основном к Лене, и частенько спала у нас в комнате на стуле. А по утрам, деликатно дождавшись нашего пробуждения, тихим "мяу" отпрашиалась на улицу по своим кошачьим делам. Мне кажется, бабка, занятая поиском новых квартиросъёмщиков, и не заметила Дусиной пропажи. А мы её попросту украли…