— Иными словами, тебе нужен толчок.
— Ой как нужен! Расскажи мне лучше всё, что знаешь о своей тётушке. Здесь, в твоём альбоме, есть её фотография?
— Не помню. Надо порыться. Я сейчас! — Лену словно ветром сдуло. Она притащила на кухню целых два тяжеленных альбома и, взгромоздив их на столе, стала шумно перелистывать.
— Кажется где-то было одно-единственное фото, совместное. Папа там — карапуз, — Лена тихонько засмеялась. — Гляди, Анька, мы с тобой грязные какие! Только познакомились тогда. Ой, у тебя колготки порваны!
— Это гольфы модные, выше колена. Твои собственные, кстати. Ты их едва до колена натягивала, а мне самый смак. И вообще, не отвлекайся, пожалуйста! А выполняй моё устное распоряжение.
— Ой-ой, какие мы грозные… Ну где же? Где? — покончив с первым альбомом, Елена перекинулась на второй. Он был более старым, каждая страница сопровождалась полупрозрачной калькой, а фотографии в нём крепились за уголки тройными круглыми вырезами.
Наконец, она что-то обнаружила в череде картонных страниц. Аккуратно, кончиками гелевого маникюра вытащила на свет божий пожелтевший от старости глянцевый снимок.
— Вот она, Варя.
Хмурая и не по-детски серьёзная девочка стояла неестественно прямо, отчего её животик колесом выдавался вперёд. Тонкие косички завязаны баранками, одна рука безвольно опущена вдоль тела, другая держится за спинку стула. На стуле сидит Эмма, лицо которой лучится восторгом. Прямо за нею возвышается немолодой муж с младенцем в рюшевом чепчике. Среди этого семейства по-настоящему несчастна только маленькая Варвара.
— Сколько ей здесь лет?
— Не знаю точно. Семь-восемь…
Аня не поняла, что вдруг произошло — явление подобного рода трудно поддаётся описанию. Словно вспышка молнии высветила другое лицо. Она была уверена — искомое лицо, но длилось это долю секунды и не успело зафиксироваться в памяти.
С сожалением девушка тряхнула головой и принялась растирать виски. Девочку Варю не назовёшь смиренной, в ней чувствовалась скрытая сила характера. Толстовский религиозный принцип "непротивления злу насилием" в отношении неё не срабатывал. Уйти без оглядки, вырвав себя с кровью из жизни близких, да ещё в юности, на такой поступок способен далеко не каждый.
— Варвар…Варварство…
От этих слов Лена встрепенулась:
— Что ты имеешь в виду?
— Варвара, значит дикарка. Улавливаешь?
— Нет…
— Варвары в грош не ставили цивилизацию, а где сейчас наша Варвара? В заброшенном к черту на рога монастыре.
— Но варвары разрушали цивилизацию. Древний Рим, например. А тётушка ничего плохого не сделала. Напротив, помогает заплутавшим найти приют.