Не хватало лишь двоих: Тимеи и господина Бразовича. Появления Тимеи никто не торопил, никто о ней не спрашивал, с гораздо большим беспокойством поджидали все господина Бразовича.
Прошел слух, что он еще спозаранку отбыл к губернатору, и теперь гости нетерпеливо ждали его возвращения. Даже невеста несколько раз подходила к окну - выглянуть, не показалась ли отцовская карета.
Только жених не проявлял беспокойства.
Но куда же подевался господин Бразович?
Накануне с вечера он был в прекрасном расположении духа. Развлекался в дружеской компании, приглашал всех знакомых на свадьбу, а поздно вечером, стукнув в окно господина Качуки, взамен пожелания доброй ночи крикнул ему: "К завтрему будут сто тысяч форинтов!".
И для хорошего настроения у него были основания.
Губернатор дал ему знать, что фортификационный план полностью одобрен советом министров и дано предписание приступить к отчуждению земель; более того, за участок в дунайском междуречье деньги уже выплачены, средства за остальные участки тоже перечислены, ордера за подписью министра должны вернуться нынче ночью. А значит, денежки все равно что в кармане.
Утром господин Бразович едва мог дождаться присутственного времени и даже чуть раньше явился в губернаторскую приемную, чтобы его не обогнали прочие просители.
Губернатор не заставил господина Бразовича ждать, тотчас велел пригласить его.
- Возникло маленькое осложнение, сказал он вошедшему Бразовичу.
- Маленькое - не беда, лишь бы не большое.
- Доводилось вам когда-нибудь слышать о Государственном совете?
- Сроду не слыхал.
- Я тоже. Лет пятнадцать о нем не было ни слуху ни духу, однако вопреки всему это орган существует и именно сейчас напомнил о своем существовании. Как я уже говорил, совет министров принял решение о принятии плана укреплений и об отчуждении земель. И тут из неизвестного источника поступил донос, в котором сообщалось о пагубных для государства обстоятельствах. Подвергнуть сомнению решение совета министров представлялось невозможным, и тогда был созван Государственный совет, о котором за последние пятнадцать лет только и было известно, что члены его поучают годовое жалование да средства на содержание канцелярии. Спорный вопрос был передан на рассмотрение Государственного совета, и тот мудро порешил в принципе одобрить решение правительства, но осуществление его разбить на два этапа. Участки в дунайском междуречье подлежат немедленному отчуждению, а моношторские земли - лишь тогда, как будут завершены первые этапы фортификационных работ. На это уйдет лет восемнадцать - двадцать, значит, владельцам участков придется обождать столько же, прежде чем они получат выплату. Всего доброго, господин Барзович.