— Я протестую! — не уступал Мюнхгаузен. — До тех пор, пока не установлена личность свидетельницы, вы не должны называть ее баронессой…
— Успокойтесь, подсудимый! — Судья поднялся с места. — Лишаю вас слова!..
Томас с силой барабанил в дверь аптеки.
— Фрау Марта! Фрау Марта! У нас беда! Барон воскрес! В окне аптеки появилось испуганное лицо Марты…
Зал суда взревел с удвоенной силой.
— Господин барон, вы узнаете подсудимого? — громко вопрошал Рамкопф.
Феофил с презрением взглянул на Мюнхгаузена.
— Нет!
— Можете ли вы хоть отдаленно признать в нем своего покойного родителя?
— Никогда!
— Достаточно, — тотчас прервал его Рамкопф. — Я прошу суд избавить ранимую душу юноши от дальнейших расспросов.
— Почему же? — Мюнхгаузен поднялся с места. — Я бы тоже хотел кое о чем спросить.
— Подсудимый, — вмешался судья, — если вы еще раз собираетесь поставить под сомнение личность свидетеля…
— Нет-нет, — покачал головой Мюнхгаузен, — к сожалению, это действительно мой сын.
— Протестую! — немедленно воскликнул Рамкопф.
— Извините — сын барона!.. — поправился Мюнхгаузен. — Хотя это звучит так же парадоксально. Но, очевидно, в этом есть какое-то непонятное свойство природы: вино переходит в уксус, Мюнхгаузен — в Феофила.
— Ненавижу! — закричал Феофил. — Дуэль! Немедленно! Стреляться!
— Прекратить! — Судья зазвонил в колокольчик. — Свидетель, вы свободны!
К Феофилу быстро подошла баронесса и демонстративно прижала его к груди, как нежная мать.
Зал дружно отреагировал на материнскую любовь.
— Прошу господина бургомистра! — объявил Рамкопф.
Бургомистр беспокойно огляделся по сторонам. Поднялся с кислой улыбкой:
— Извините, я бы хотел уклониться от этой неприятной обязанности.
— Это невозможно, — сказал судья. — Вы были другом покойного барона, ваши показания необходимы.
— Господин судья, — взмолился бургомистр, — я старый человек. У меня слабые глаза и совершенно ненадежная память. Я могу ошибиться…
Судья поднялся со своего места:
— Но вы узнаете в подсудимом барона или нет?
— Не знаю, — огорчился бургомистр. — Честное слово… Иногда мне кажется, что это он, иногда — нет… Полностью доверяю суду. Как решите, так и будет!
Зал тревожно загудел.
— Какой позор! — воскликнула баронесса. — И это — наш бургомистр!
— Извините, баронесса, — развел руками бургомистр. — Извините, подсудимый… Я на службе. Если решат, что вы Мюнхгаузен, я паду вам на грудь, если Миллер — посажу за решетку. Вот все, что я могу для вас сделать…
— Садитесь, свидетель, — сказал судья. — Господин обвинитель, у вас все?
— По-моему, достаточно.
— Подсудимый, — обратился судья к Мюнхгаузену, — нет ли у вас свидетелей в вашу защиту?