Стеф потянулся с кровати за бутылкой «Джека Дэниэлса» и нашел ее без труда, хотя мы и лежали в кромешной темноте. Сделал глоток и передал бутылку мне. Огненная вода согрела меня — и развязала язык.
— Что это был за разговор по мобильнику, а, Стеф? Что у вас творится?
— Тебе это не интересно.
Был бы свет включен — заглянула бы ему в глаза.
— Нет, интересно.
— Могут у меня быть свои секреты? У тебя их вон сколько.
— Ничего подобного! Это просто моя природная загадочность.
— Да-да, Кэт, конечно, — хмыкнул Стеф.
— Ну ладно, расскажи. Это как-то связано с тем вином?
— Э-э… Ну… В общем, да.
Теперь мне уже не нужно было смотреть ему в глаза.
— Врешь. — Я отдала Стефу бутылку, и он отпил еще глоток. — Выкладывай.
Раздался вздох.
— Так и быть. Только уговор: секрет за секрет.
— Ладно. Ты первый.
Стеф прочистил горло, выдержал паузу.
— Это совсем другое дело, — разродился он наконец. — Прибыльное. Минимум усилий, максимум выгоды.
— Что ты должен делать?
Молчание. В комнате стояла такая темень, что я ничего не могла разглядеть, хотя глаза уже должны были привыкнуть. Я почти чувствовала, как расширяются зрачки. Темнота обретала вес и цвет — пурпурный.
— Приходит человек, приносит деньги. Мы держим их у себя одну неделю. Потом он возвращается и забирает их. Мы получаем свою долю.
— Что за человек? Сколько денег?
— По-разному. Завтра, наверное, миллион. В следующий раз может быть больше.
— И сколько вы получите?
— Десять тысяч на троих.
Все кружится. Нужно, чтобы зрение зацепилось за что-то, но все заслоняет тьма. Снова глотаю виски — и захожусь в кашле.
— Стеф, это еще что за хренотень?
— Тш-ш. Не гони волну. Я не знаю, понятно?
Я пыталась зажечь свет, но не могла нашарить выключатель. И притворяться спокойной тоже не могла.
— Стеф, не впутывайся в это! Тут какая-то крутая лажа! С чего тебе будут отваливать десять тысяч только за то, что ты подержишь у себя чужие деньги? А у себя они их почему хранить не могут? Да кто они такие вообще?
— Без понятия. Их Эдди знает.
— Стеф, ты лопух!
За дверью заскрипели половицы. Стеф накрыл мою руку ладонью, и я тотчас вцепилась в нее.
— Кто там? — крикнул Стеф.
— Эй, давай ты уймешься и будешь свои семейные проблемы утром решать? — послышался знакомый голос. — А то некоторым тут поспать приспичило.
— Да, Эдди, извини.
Половицы заскрипели снова: Эдди уходил. Я выждала минуту, не меньше.
— Как по-твоему, он слышал?
Раздался щелчок, и комнату залил свет. Стеф включил лампу со своей стороны кровати. Взбудораженный, он обернулся ко мне и зашептал:
— Кэт, что ты со мной делаешь? Не думаю, что он слышал. Если б слышал — довел бы до нашего сведения.