В бою двое пилотов и самолет сливались в единый организм. Хворостенко вел машину, сжимая ручку управления, держа палец на гашетке, готовый нажать на пусковые кнопки ракет. Сгибнев сзади вертел головой, глядел на индикаторы радара и боевой обстановки.
Они уже выходили из боя, полностью оправдав свои жизни.
– Пара бандитов на два часа! Пять километров, ниже нас! – прокричал штурман-оператор. Хворостенко только прохрипел что-то сквозь стиснутые зубы. С пилона сорвалась последняя Р-27Э. Американцы выпустили свои «сайдуиндеры» с опозданием в полсекунды, и это сыграло роковую для них роль. Сгибнев, поймав в нашлемный визир ведущий F-16, вперил в него горящий взгляд. Яростно выстреливая горящие ложные цели, МиГ-31 несся на врагов лоб в лоб.
Когда ведущий янки скрылся в огненном шаре, Хворостенко бросил самолет на крыло, рискуя сорваться в штопор. Один «сайдуиндер», не успев среагировать, промчался под брюхом машины. Но второй, прошив стенку сопла левого двигателя, разорвался за хвостом.
С одним заглохшим мотором, перехватчик по инерции продолжал мчаться вперед, накренившись вправо. Уцелевший американец, пытаясь избежать столкновения, круто взмывал вверх, но крыло МиГа врезалось ему в брюхо.
В мгновение ока самолеты взорвались в воздухе. МиГ разлетелся на куски, и Хворостенко не помнил, как успел рвануть рукоять катапульты. Сгибневу не повезло – его разорвало взрывом топливных баков. Отлетело прочь кресло, рывком раскрылся парашют – и Хворостенко в полубессознательном состоянии повис под куполом раскрывшегося парашюта. Для него бой уже закончился…
А в небе все еще шло жаркое дело. Потрепанные звенья истребителей Ирака смешались в свалку с американцами. Исчезли преимущества ракет и радаров – теперь самолеты гонялись друг за другом, пытаясь зайти врагу во хвост и расстрелять его огнем пушек с расстояния 300–400 метров. Вот «29-й» пустил струю снарядов, и она разодрала крыло F-16. Закрутившись бешеным волчком, тот камнем полетел вниз. Но в следующий момент и сам МиГ, попав под огонь, потянул прочь с дымным шлейфом. Боеукладки быстро иссякали. И командиры групп уже кричали в треск и шум эфира: «Сбор! Сбор!»
Американцам приходилось плохо. Часть их авиации оказалось прикованной к поврежденным аэродромам, по которым еще пришелся удар необычными электромагнитно-импульсными боеголовками. Пришлось по максимум задействовать палубную авиацию. Штаб коалиционных ВВС стягивал к месту схватки все, что только можно.
С юга уже налетала резервная группа – двенадцать F/А-18. Чтобы спасти остальных, командный пункт А-50 бросил навстречу им последнюю пятерку «сухих» и несколько звеньев старых МиГов-23. Вспыхнул самый малоизученный спецами бой – на дальних дистанциях. «Старики» погибали один за другим, едва успевая выпустить ракеты Р-23. Более дальнобойные «Спэрроу» американцев делали свое дело. Однако они, оттянув на себя удар новейших западных машин, позволили пятерке «сухих» зайти во фланг и обрушить на врага огонь сверху. Высокоманевренные РВВ-АЕ, наводимые радарами истребителей, разредили вражескую группу. Рой из двадцати этих УРов настиг четверых. Атакующие повернули, дав форсаж, уходя от выпущенных вдогонку ракет. Повернул и противник.