— Сами видим, что не прежний ты!
— Хлипок, чтоб польского воина кулаком с ног сбить!
— Прежний Дмитрий ценил рыцарство, а ты жадный жидовин!
— Расскажем о тебе, никто больше к тебе не явится!
Посланцы гурьбой вывалились из избы.
— Так им и следует! — одобрил Меховецкий.
Адам Вишневецкий и Валавский переглянулись. Валавский вышел вслед за посланцами. Задержал их у коновязи.
— Не спешите, панове! Потом будет трудно поправить дело. С чужого голоса говорил наш царик. Мы еще услышим его голос. Обнесли вас наши, потому, как не все хотят прихода князя Рожинского.
— А мы думаем, повидав этакого Дмитрия, захочет ли князь встречаться с ним?
— Думать — занятие невозбранимое, а встреча — неизбежна. Не нами она предопределена. Рожинскому вам нечего рассказать, чего он не знал бы!
Рожинский пришел в Орел на великий пост. С ним двести всадников охраны. Жалко выглядел Меховецкий перед этим вельможей. Он отложил встречу Рожинского и Богданки до утра. Богданка не боялся встречи, но потакал Меховецкому в последней надежде, что князь, обидевшись, освободит его от царствования. Вот еще одна колода, ее не переступить, если на то нет воли Иеговы...
Ночь Богданка простоял в молитве, все еще сомневаясь в пророчестве старика-раввина, что Иегова осчистит перед ним путь и будет идти впереди «поядающим огнем». Молился усердно, а в мыслях неотступно, как бы бежать и затеряться и от короля, и от панов, и от царя московского.
Утром явился Меховеций. Богданка приметил, что гетман встревожен.
— Как будем встречать гостей? — спросил он с порога.
Богданка, подыгрывая Меховецкому, дабы вызвать скандал между панами, напустив на себя важность, ответил:
— Подождать бы! Зачем торопиться, сам уйдет!
Меховецкий того и добивался.
Утро имеет для каждого свой час. Рожинский поднялся рано. Дождался позднего зимнего рассвета и в сопровождении конной кавалькады подъехал к избе, где стоял на постое Богданка. Меховецкий послал сказать, что царь почивает. Рожинский оставил слова посланного без внимания. Меховецкий и его Дмитрий, по нраву князя, могли и плетей схватить, но у Рожинского не выпадало из памяти по чьему велению он явился к этому царику. Он дал знак своим людям, они распахнули ворота во двор. Князь остановил коня у крыльца и спешился. Его люди, опередив князя, отворили дверь в избу. Князь, не стряхивая снега с сапог, вошел в горницу. Меховецкий встретил его у порога.
— Царь повелел подождать!
Рожинский наклонился, чтобы не задеть головой о косяк и потеснил Маховецкого.
— Царское место еще не приготовлено! — пытался Меховецкий остановить князя.