Условились встретиться утром с глаза на глаз. Рожинский прикидывал соотношение своих сил, с теми, что имел Меховецкий. Он понял, что Богданка не сам по себе ломается, а по наущению Меховецкого. Казалось Рожинскому, что жидок пыжится по слабоумию, вельможе не входило в догад, что, на его взгляд ничтожество, нарочно выставляет себя шутом.
Утром пришли от гетмана люди и объявили Рожинскому, что царь переносит сговоренную встречу. Рожинский понял, что опять подыскался Меховецкий. Сделал вид, что разгневан свыше меры, и объявил о об уходе своих войск. Протрубили сбор. Первыми из города выступили пехотинцы Рожинского, за ними шляхетская конница. Казово прошли на виду всего города, и, конечно же, на виду у тех поляков, что состояли под гетманом Меховецким.
Паны Валавский и Хруслинский догнали его в поле. Говорил Хруслинский:
— Ваша княжеская милость, мы не от нашего царика, а от себя и всех польских людей. Не спешите уходить!
— Царик? Удачный титул.
— Он не помеха. Мы людей из Польши зовем, а кому-то наши люди помеха. Кто-то их боится.
— Он и боится.
— Ему некого и нечего боятся. Как есть царик, так цариком и останется. Верховодит пан Меховецкий. Потерпите, ваша милость, до утра. Утром мы соберем коло, Меховецкого сгоним с геманства, а царик, как мышь, присмиреет.
— Царик-то больно невзрачен...
— Время есть, наберется царственности, коли его царственность нам понадобится.
Рожинский на такой засыл от панства и расчитывал.
— Собирайте коло. Зовите и моих...
Утром утоптали снег за городом. Собралось коло. Первое слово Рожинскому. Он вошел в круг и властно сказал:
— Панове, мы сошлись здесь на общее дело. Для кого-то оно оказалось не общим. Кто вбивает между нашими людьми клин?
За ночь паны Валавский и Хруслинский успели объяснить польским волонтерам кто препятствует объединению с воинством князя Рожинского. На его вопрос последовал громогласный ответ:
— Долой Меховецкого с гетманства!
— Князя Рожинского — гетманом!
Меховецкому кричали,чтобы он отдал гетманскую булаву.
— Не отдам! — ответил Меховецкий. — Мне ее вручил царь Дмитрий! Без его повеления никто ее отнять у меня не смеет!
Пан Хруслинский выбежал в круг. Крикнул:
— Из рук вырывать булаву не будем! Объявляем пану Меховецкому отречение от гетманства! Уходи, пан Меховецкий, с коло! Ныне ты вне закона!
Согласие коло с Хруслинским было подтверждено звоном оружия. Меховецкий вскочил на коня и погнал в город к Богданке. Коло послало вслед за ним посланцев звать Богданку на расспрос.
Богданке в размышление: не пришел ли его последний час? Проявит ли Иегова свое могущество или то сказки старика раввина? Он не замедлил выехать вслед за посланцами. В нарушение обычая, въехал в круг на коне. Последовал всплеск негодования. Кричали: