Не только перед Егоркой, и пред такими же, как он впервые вступавшими в ратники, но и перед служилыми и дворянами, что вооружались в монастыре, предстало диво дивное. Меч, чуть ли не с оглоблю длиной, обоюдоострый. Инок притащил его волоком и положил у ног Селявина.
— Подымешь ли? Его двумя руками поднимать?
Селявин поднял его одной рукой.
— Лемех от плуга, а не меч! — заметил Егорка.
— Он пропашет! — одобрил Селявин. Поднял меч и взмахом обвел его над головой. У тех, кто стоял поблизости шевельнуло волосы ветром.
Первыми увидели польское воинство дозорные с Плотницкой башни. Разожгли кострище, дымом предупредить, что пришел враг, тех, кто еще тянулся к монастырю под защиту его стен.
Загремели колокола, отгоняя от монастыря злых духов и нечистую силу, ободряя тех, у кого трепетали души. Потянулись вверх подъемные мосты, опустились в воротах железные решетки. Те, кто не успел войти в монастырь бежали в лес.
Редко добром поминали царя Ивана Васильевича Грозного. Тем, кто собрался на защиту Троицкого монастыря, довелось поклониться его памяти. Это он повелел обнести монастырь каменными стенами окружностью в шестьсот сорок саженей, высотой в четыре сажени, толщиной в три сажени. Башен было поставлено двенадцать. Плотничья на углу западной стороны при сходе с ней стороны северной. На схождении северной и северно-восточной сторон — четыре башни : Конюшенная с воротами, Соляная, Кузнечная и Наугольная. Между восточной и южной сторонами — Пятницкая. На южной стороне — Луковая и Водяная с воротами. На западе — Погоребная. Крепостные стены обнесены рвом с водой. Стены с бойницами в несколько ярусов, со стрельницами и заборалами.
Архимадрит и воеводы поднялись на Плотницкую башню. Московская дорога, как на ладони. С холма, под гору спускались конные польские хоругви. Впереди — польские воеводы. Князь Долгорукий был в ближних царя Дмитрия, поэтому знал многих польских вельмож. Показывал архимандриту и Голохвастову на Адама Вишневецкого и на его стрыйного брата Константина. Сапегу узнали по тому, что к нему, как к вышеначальному, подъезжали офицеры.
Колокола в монастыре умолкли. Наступила тишина. Доносилось до стен конское ржание. Ржанием отвечали им монастырские кони. Сапега поднял булаву, и конная хоругвь драгун устремилась на Климентиевское поле. За ними спустились гусарские хоругви. А далее колыхались казачьи пики, и всякое дреколье гультящих. Вышли на взгорок и пешцы, в ожидании, когда конница освободит им путь. Вельможные паны спустились с пригорка.
Взревели трубы, ударили литавры, и войско двинулось в обход монастырских стен для устрашения осажденных. Старики из бывалых ратников вспоминали, что вот так же вокруг стен Пскова обводил свои полки Стефан Баторий.