Король посуровел. Сжал губы и процедил:
— У гетмана есть еще что-либо сказать более разумное?
Жолкевский понял, что аудиенция окончена, что короля не сломить, что его уши не слышат увещеваний. Он вышел от короля с одной мыслью, как уйти от ответственности перед Речью Посполитой за свершенное с его участием.
3
21-го ноября, едва занялся рассвет, ударили осадные орудия, им откликнулись со стен города пушки, польский стан заволокло дымом. Занялся багровый рассвет, предвещая на содрогавшейся от грома земле пролитие крови.
Солнце еще не поднялось над мутовками елового леса, когда над Грановитой башней Смоленска вспыхнуло маленькое солнце и пробило своим ослепительным светом пороховой дым. Раскатился подземный гул, тряхнуло землю.
В посольском стане пробудились. Труда не составило догадаться, что поляки взорвали подкоп. Василий Голицын подошел к палатке Филарета. Филарет был уже на ногах и истово крестился.
— Взорвали подкоп! Поляки пошли на приступ! — оповестил их Захар Ляпунов.
На всхолмье, откуда открывался вид на Грановитую башню, рухнувшую от взрыва — король, гетман Жолкевский, сенаторы и воеводы. Здесь же ксендзы возносили молитвы о даровании победы.
Пролом заволокло дымом и пылью. Мрак прорезали огненные вспышки пушечного боя. В дымовую завесу входили пешие польские роты.
Смольняне, что прибыли с посольством под Смоленск, проклинали ляхов и уже кричали против Владислава.
Захар Ляпунов припал ухом к земле и повестил:
— Наши бьются с поляками, в город их не допускают.
Василий Голицын с тревогой произнес:
— Как бы они ныне не овладели городом!
Захар Ляпунов уверенно ответил:
— Уже не овладеют! Смоленские пушки не умолкают.
В проломе стены битвой руководили гетман литовский Ходкевич и Стефан Потоцкий.
Взрывом обрушило башню и повалило стену на десять сажень в ширину. В эту воронку устремились запорожские казаки, но были отбиты. За ними пошла польская пехота. Но смоленские пушкари выставили пушки за проломом и били по наступавшим каменным дробом.
Стефан Потоцкий послал вестовщиков к королю, требуя подкреплений. Король в ответ послал Жолкевского узнать, чем подкрепить наступающих. Жолкевский вблизи увидел, что происходит и оценил, что пролом слишком узок. Даже по трупам своих не ворваться в город. Он спросил Потоцкого, зачем нужны здесь подкрепления? Потоцкий ответил:
— Не огорчать же короля, что мы не можем ворваться в пролом!
— Я не постесняюсь огорчить короля! — пообещал Жолкевский.
Слово свое он сдержал и объявил королю, вернувшись на взгорок, что приступ отбит и дальнейшие попытки прорваться в город приведут только к напрасным жертвам. Король, молча, повернул коня и поскакал к своему шатру.