* * *
Зимой 1992 года Исак позвонил Симоне сам. Был вечер, и она сидела дома. Исак почти никогда не звонил Симоне домой. Они договорились, что она будет ему звонить, если что-то случится, или он будет звонить в свой дом, когда она там. Дома у Симоны было полно народу. Четверо детей, шестеро внуков и еще трое внучатых племянников, самому младшему из которых было всего несколько недель от роду. А еще муж, свекор, сестра мужа и бабушка, которая была вполне в своем уме, но уже не могла говорить. Всех их надо было накормить.
— Я не вовремя? — спросил Исак.
— Да, — ответила Симона.
— Моя жена умерла, — сказал Исак.
— Роза?! О Господи!
— Она заболела. И я ничем не смог ей помочь.
— Я очень сочувствую вам, — сказала Симона.
— Это ужасно, — сказал Исак.
— А как Лаура? Как она себя чувствует?
— Она несколько лет назад переехала в Осло, — ответил Исак. — Все мои дочери сейчас живут в Осло.
— Вот оно как, — сказала Симона, посмотрев на своих голодных домочадцев.
— Я подумываю покончить с собой, — внезапно сообщил Исак.
— Ну это-то всегда успеется, — сказала Симона.
— Без нее нет смысла жить.
— Понимаю.
Симона не знала, что ей еще сказать. Он втянул ее в разговор о вещах, о которых они обычно не говорили.
— Вам, наверное, интересно, зачем я звоню? — спросил Исак.
— Да.
— Я хочу продать квартиры в Лунде и Стокгольме, отремонтировать дом на Хаммарсё и переехать туда.
— Дело непростое, — ответила Симона.
На том конце провода воцарилось молчание. Она ждала.
Наконец Исак сказал:
— Я просто хотел, чтобы вы знали об этом, Симона. Я собираюсь переехать на остров навсегда.
Симона пыталась отогнать от себя эгоистичные мысли, но порой у нее это плохо получалось. Вот и теперь ей подумалось, что она вскоре потеряет свое ледяное убежище — а все потому, что старик лишился всего и надеется обрести на острове хоть что-то из утраченного. Сидел бы уж лучше на месте… Она сказала:
— Вы ведь в курсе, что дом сильно обветшал? Спустя столько лет вы вообще вряд ли его узнаете.
— Я понимаю.
Симона посмотрела в окно кухни. Нет, вид из окна чужой кухни нравился ей явно больше. Той кухни, которая до этого телефонного звонка тоже была ее.
— Я позабочусь об отоплении и приготовлю чистые простыни, пододеяльники и полотенца, — сказала она. На том конце провода послышалось какое-то мычанье, и Симона добавила: — Ну если уж вы собрались приезжать, то приезжайте в прибранный дом.