Роберт все еще сжимал кулаки.
— Я хочу, чтобы они оделись. — Он снова постучал.
— Они все не уходят, — заметила Женевьева, когда послышался второй стук в дверь. Но он уже лежал на ней, он пронзал ее, и она не желала, чтобы он останавливался.
Дверная ручка задергалась.
— Дверь заперта? — прошептала она.
— Не помню. Мне все равно.
— Заперто. — Роберт не мог скрыть облегчения. Возможно, это всего лишь огромная ошибка, и в комнате вообще никого нет.
— Отойдите в сторону, сэр. — Фелперстоун отодвинул его от двери.
— Что вы собираетесь делать?
— Надо ударить посильнее чуть-чуть ниже дверной ручки. — Фелперстоун сделал два шага назад, делая разминку. — Люди с разбегу выбивают дверь плечом, но часто дело заканчивается синяками, а дверь по-прежнему остается закрытой.
— Не делайте этого, — тихо произнес Роберт.
Но детектив врезался в дверь одним молниеносным и точным ударом.
Дверь распахнулась.
34
Они лежали рядом на постели, абсолютно одетые. У маленькой женщины в левом виске зияло пулевое отверстие. У мужчины была точно такая же рана, но с правой стороны. Бельгийский револьвер двадцать пятого калибра валялся на полу, куда его, должно быть, уронили. Мужчина и женщина держались за руки, их ноги были босыми. На предплечье мужчины была ясно видна татуировка в виде черепа. У женщины была точно такая же татуировка на левой ступне. Их туфли стояли около кровати.
Гарт Крэйн позже напишет элегию памяти Гая Монтерея под названием «Облачный обманщик». Это была его последняя опубликованная работа, потом он покончил жизнь самоубийством. Эдвард Эстлин Каммингс, американский поэт, написал эпитафию:
«Спите спокойно, бостонские куклы, которых нашли с дырками в головах».
— Слава богу. — Роберт не помнил себя от радости. Несмотря на кровавую бойню, которую они обнаружили, он почувствовал облегчение. Женевьевы здесь не оказалось. Он расстегнул воротничок.
Фелперстоун вернулся к разбитой двери и как следует вытер дверную ручку большим белым носовым платком, но затем, заметив, что Роберт вот-вот усядется на стул, кинулся вперед с криком: «Ничего здесь не трогайте!»
Роберт с трудом проглотил подкативший к горлу ком.
— Лучше я спущусь в холл и попрошу кого-нибудь вызвать полицию.
— Нет! — Детектив вытер пот со лба и запихнул платок обратно в карман.
— А что вы предлагаете?
— Мы как можно быстрее уйдем отсюда.
Роберт еще раз взглянул на тела. Странно, здесь совсем не было крови. Несмотря на насильственную смерть, эта пара казалась безмятежной. Более безмятежной или же, в конце концов, более настоящей, более живой, чем его отец в гробу, когда устроители похорон привели в порядок его лицо.