40
— Я делал туфли, которые будут выглядеть как бабочки-адмиралы. — На линии были помехи, голос Закари звучал нечетко. — Я говорил тебе, что не мог сделать их правильно, сколько ни старался? Только сегодня утром я понял, в чем дело. Это была моя самая неудачная идея. Туфли не бабочки и не должны превращаться в них. Они не порхают в воздухе, а, наоборот, твердо привязывают нас к земле. В общем, это было утро интересных открытий. А у тебя?
— У меня тоже было весьма интересное утро, — ответила Женевьева. — Ко мне заходила Ольга. Я хочу, чтобы ты сказал мне правду, Паоло. О вас с Ольгой. На этот раз я хочу знать всю правду.
Молчание.
— По ночам меня мучили кошмары, — послышался, наконец, Голос Закари. — Ужасные кошмары, связанные с тем, что много лет назад произошло с моей матерью. Кто-то приходит к ней в комнату и… ну, это были ужасные сны. Обычно я просыпался от собственного крика. Однажды ночью Ольга услышала меня. Она пришла ко мне в комнату и легла со мной в постель. Сначала она просто гладила меня по голове, успокаивая, поглаживала мои виски. Это помогло мне заснуть. Когда я проснулся, она уже ушла.
— Как трогательно.
— На следующую ночь она снова пришла, а потом снова. Я был мальчишкой. Я был… совсем неопытным. Она многому научила меня.
Женевьева ясно видела перед собой кончик высунутого между зубами языка. Словно змеиное жало.
— Я был молод и горяч. Я не давал выхода страстям. А она тогда была моложе и нежнее.
Снова повисла тишина. Звук его дыхания или же это просто помехи на линии?
— Это продолжалось несколько лет. Но все закончилось, когда я съехал из ее квартиры. Мы никогда об этом не говорили. Действительно никогда. Никто об этом не знал, даже ее дети. Она сразу же возвращалась в свою комнату, когда все заканчивалось. Мы никогда не проводили вместе всю ночь.
Женевьева закрыла глаза. Ее рука, с силой сжимавшая трубку, расслабилась.
— Ты должна простить меня! — Его голос стал громче. — Это похоже на твою историю с фотографом. Всего лишь приключение, оно в прошлом.
— Как ты мог?
— Не суди меня, Женевьева. Я не судил тебя.
— Ты предал меня.
— Что?
— Я доверила тебе свой секрет. А ты все рассказал Ольге.
41
Вокруг царил ужасный беспорядок, как после кораблекрушения. Кровать была завалена грудой неряшливых ночных рубашек и пестрыми лоскутными одеялами. На единственном стуле высилась гора одежды — ворох шелковых платьев, пыльных меховых горжеток. Бесприютные черные чулки валялись на полу, словно сброшенная кожа, среди ярких шарфов, старых газет и засохших яблочных огрызков. Раковина в углу комнаты была доверху завалена грязной посудой, капли из подтекающего крана мерно барабанили по ее поверхности. На стойке громоздилась батарея пустых бутылок и бокалов, с винным осадком на дне. На трюмо в беспорядке выстроились открытые баночки с кремами и коробочки с пудрой, несколько замысловатых сережек, кольцо с крупной бирюзой, ожерелье из фальшивого жемчуга, блюдца, наполненные сигаретным пеплом. Кто-то красной помадой написал на зеркале «1е chat noir». Стены были увешаны рисунками и фотографиями: Лулу в высокой шляпе с перьями, обнаженная Лулу с коварной улыбкой на губах, Лулу, танцующая в пачке балерины, Лулу в свадебном платье, с ослом и букетиком фиалок, Лулу в саване, Лулу, парящая на крыльях над Парижем, Лулу в виде кошки, пять лиц Лулу с разными выражениями: улыбающееся, хмурое, смеющееся, плачущее и просто бесстрастное. Скрипка, которая, без сомнения, тоже изображала Лулу, серии треугольников, в которых тоже чувствовалось что-то от Лулу, мушка Лулу на простом белом листе. Лулу Ч наиболее часто рисуемая и фотографируемая в Париже женщина. Лулу от Пикассо, Шагала, Матисса, Леже, Миро, Бранкузи, Ман Рэя. И конечно, подлинная Лулу с Монпарнаса, представленная так публике Фредериком Кэмби.