Я вовсе не дергаюсь! — вспылила Тинка и сразу же, смущенно улыбнувшись, уткнулась лицом в подушку.
Поскольку девочки слишком устали, до такой степени, что были не в силах раздеться, они одетыми улеглись на большую кровать с балдахином и мгновенно уснули.
Когда они проснулись, комната была залита ярким светом. Свет проникал через треугольные окна на крыше и лился с окрасившегося в цвета сияющей утренней зари потолка.
Тинка схватила наручные часы и поднесла их к глазам.
— Только половина шестого, — зевнула она.
— Спи! — прозвучал сонный голос рядом с ней.
Тинка свернулась клубочком. Вставать им полагалось в семь. Было действительно еще слишком рано. Но Тинка лежала в неудобной позе и потому повернулась на другой бок.
— Спи! — угрожающе пробормотала Лисси. Голос ее звучал глухо, так как ее голова утопала глубоко в подушках.
Однако Тинка непрестанно ворочалась с боку на бок.
— Ты мне мешаешь! — воскликнула Лисси. Она бодрствовала уже в течение получаса.
Поскольку лежать в кровати без сна было бессмысленно, девочки встали и, протирая глаза, побрели в ванную. Принимать в это утро душ у них не было охоты. Обе только умылись холодной водой, да Тинка еще пригладила щеткой волосы. Эту процедуру она никогда не пропускала.
В кухне их нетерпеливо поджидал голодный Казимир, который жадно вылакал свое молоко. От госпожи Шикетанц сестры знали, что это не простое, а особенное молоко, и наливать коту много не следует, а то он станет толстым и малоподвижным.
Сами девочки в такую рань почти не чувствовали голода. Они без особого удовольствия погрызли сухие тосты.
Во время утреннего колдовства перед «холодильным» отверстием им просто больше ничего не пришло в голову.
Чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей о господине Ваннэ, Лисси была готова даже на то, чтобы Тинка позанималась с ней математикой и объяснила способ решения некоторых задач и примеров.
Все же это никак не вмещается в мою голову, — пожаловалась она, поставив локти на стол и уткнув подбородок в ладони.
Неправда, твоя черепушка не такая уж маленькая, — проворчала Тинка. — Напряги волю! Сделай хотя бы это!
На сей раз стрелки часов как будто застыли на месте. Они двигались так медленно и незаметно, что никак не могли добраться до половины восьмого. В это время сестрам пора было отправляться в школу.
Казимир вспрыгнул к Тинке на колени и прижал свою голову к ее груди. Но он не мурлыкал, как обычно, просто улегся и свесил вниз непривычно вялые лапы. Из его невидимых ноздрей доносилось тяжелое сопение.
— Ты что, заболел? — озабоченно спросила Тинка, почесывая кота за ухом и одновременно поглаживая ему шейку. Для девочек все еще оставалось странным и удивительным не видеть того, кто бессильно разлегся у тебя на коленях, но ясно слышать издаваемые им звуки и ощущать его дыхание.