Алан был в прекрасном настроении. Он все время напевал что-то себе под нос и смаковал приготовленное кушанье. Рыба, испеченная на углях, и впрямь получилась славная.
Мы наелись до отвала и теперь лежали, потягивая вино из походных кружек.
— Чему ты так радуешься? — спросила его я.
— Я целый день находился в одном и том же времени, — улыбнулся он. — Для меня это в новинку. Может быть, ты каким-то образом вывела меня из лабиринта.
— Дай-ка посмотреть на твои камни еще разок, — попросила я.
Он развернул их, и я углубилась в изучение рисунков. Это были кривые линии, грубо процарапанные в камнях каким-то твердым инструментом. Странные это были линии. Одна из них напоминала лабиринт из множества спиралей, которые переплетаясь друг с другом, покрывали всю поверхность камня. По форме он напоминал тетраэдр со сглаженными углами. В свете костра эти линии словно пританцовывали на поверхности. А потом мне показалось, что я слышу далекую музыку…
Путешественник быстро учится доверять случайно услышанным голосам, увиденным знакам и прочей ерунде. Когда я жила с Лаэрцием, я бы и не подумала придать значение тому, что мне почудилось. Скорее я начала бы сомневаться в собственной психической нормальности, и назвала бы это галлюцинацией. Но теперь, пройдя через все эти испытания, я была совершенно уверена, что мое тело не может мне лгать. Если я что-либо чувствую, то это реально. И точка. А если это реально, надо разобраться в том, что воспринимаешь, и постараться извлечь пользу из знания.
Поэтому я начала вслушиваться в мелодию. Она была, если так можно сказать, извилистой. Как будто бы ею управляли не законы гармонии, а совершенно иной замысел. Это была не музыка. Это было сообщение. Но о чем? Мое сердце забилось, и я ощутила жгучую тоску и безнадежность. Слезы полились из моих глаз. Алан начал стучать меня по спине, пытаясь вывести из состояния погруженности в переживание. Но мне было крайне важно понять, что же еще содержится в этой мелодии. Потому я пока сохраняла сосредоточенность на музыке. Своим эмоциям я не придавала особенного значения. Они были не больше, чем инструментом, с помощью которого я могла читать информацию, заключенную в этом странном камне. Алан не понимал этого. Наверное, потому, что мало общался с женщинами, вставшими на Путь.
Я проникла в самую сердцевину мелодии и увидела несколько странных созданий, которые играли на больших струнных инструментах, напоминающих длинные полые трубки с натянутыми на них струнами. Они водили по струнам тетивами луков (впрочем, не знаю, были ли это боевые луки или специальные инструменты). Увидев их, я каким-то образом знала, что они ждут нас обоих. И встреча произойдет независимо от того, переправимся мы на другой берег или нет.