Курт показал на камеру и шепнул:
— Улыбнитесь Гэвину, он наблюдает за нами.
Когда они поднялись на верхний этаж, он спросил:
— Вы какую предпочитаете: японскую, итальянскую, тайскую, мексиканскую?..
Лиза улыбнулась и сказала:
— Вы каждую ночь так делаете?
— Никогда не делал. Не приходило в голову. Обычно я ем сэндвичи с рыбной пастой и слушаю рассказ Гэвина о разных подрядчиках, занимавшихся остеклением центра на протяжении всей его истории.
Лиза посмотрела на него: первый любитель рыбной пасты, который не скрывает этого и даже гордится своей привычкой.
— Ну так что выбираете? — снова спросил он.
Она подумала.
— В каком заведении можно разжиться сэндвичем с яичницей?
Курт улыбнулся и пошел в первую же кухню за ингредиентами.
Десять минут спустя они сидели со своими сэндвичами за единственным освещенным столиком среди перевернутых стульев и темноты. Курт сделал Лизе шоколадный коктейль, но неправильно рассчитал консистенцию, и Лиза мучительно пыталась втянуть густой состав через соломинку.
В конце концов она оставила попытки и сказала:
— Никак не идут из головы панды. Вчера вечером видела передачу о них и пришла в уныние.
— Почему?
— У них ужасная жизнь, знаете? Всю жизнь ищут для еды листья и бамбук, но пища не идет им впрок, они не могут ее переварить. Поэтому у них нет энергии, они вынуждены все время лежать и отдыхать. Мне даже говорить об этом грустно. Они такие… потерянные. Проводят всю жизнь в бессмысленных поисках, которые высасывают из них силы.
— В этом слышится что-то знакомое.
— Ну да, это, наверное, и угнетает меня. Тратят жизнь на поиски бамбука, когда им нужен батончик «Марс».
— Иногда я воображаю, что меня снимают в документальном фильме другие существа. И думаю: они смотрят, как я провожу свою жизнь в хождении по пустым коридорам, проверяю, заперты ли двери. Пытаюсь вообразить сопроводительный текст. Они бы недоумевали.
Несколько минут оба молчали, потом Курт добавил:
— Даже когда не думаю о документальном фильме, все равно такое чувство, что за мной наблюдают. Понимаете?
Лиза подумала о том, что сама она чувствует утром, проходя под камерами по пассажам.
— Да, бывает.
Курт помялся, потом продолжал:
— Бывает страшно, когда я один. Как будто за мной следят — не только камеры или Гэвин. Может быть, эта девочка, может быть, я сам — не знаю. Такое у меня чувство. Чувствую себя одиноким — как будто кто-то держится на расстоянии. Следит, но близко не подходит.
— У вас всегда такое чувство? — спросила Лиза.
Курт подумал и решил, что сейчас, когда он разговаривает с ней, такого чувства нет. Она ждала ответа, но он не мог его выговорить. Только улыбнулся, покачал головой и сказал: