Сейчас Курт медленно шел по наземной стоянке к покинутым автомобилям. Брошенные ночью машины нагоняли на него грусть — они обостряли ощущение одиночества и пустоты вокруг. Опять возникло прилипчивое чувство, что за ним следят, и он поежился. Подумал: ведет ли за ним камеру Гэвин? Когда он направился к старой «Фиесте» в углу, ему показалось, что за пеленой дождя он увидел кого-то за рулем. Он чуть замедлил шаги: там могла быть парочка, а мешать он никак не хотел. Лишь метрах в десяти от машины Курт разглядел шланг, тянувшийся от выхлопной трубы к законопаченному чем-то окну водителя, — и тогда побежал, бессмысленно крича. Он увидел красное лицо мужчины и сразу понял, что тот мертв, но все равно стучал и стучал в окно своим фонарем, пока не разбилось стекло, и потащил к себе голову человека, плача настоящими слезами впервые за много лет, и в это время затрещала рация, и голос Гэвина сказал:
— Это будет третий с тех пор, как мы открылись в тысяча девятьсот восемьдесят третьем году.
Она так долго смотрела на слова, что они лишились смысла. Увлечения и интересы. Что это значит? Грамматически это даже не было вопросом; только пятисантиметровый пробел под словами давал тебе понять, что они требуют ответа. Она могла написать в ответ что-нибудь такое же неопределенное: «Хорошо», или «Привет», или «Да». Загадка. Ясно же, что у нее нет ни интересов, ни увлечений — она дежурный администратор… но пустые пять сантиметров — они как будто предполагали и рассчитывали, что у тебя есть жизнь помимо работы. Это была ловушка, но штука в том с этими ловушками, что надо еще делать вид будто не понимаешь, что они ловушки. Лиза знала, что если написать, к примеру: «На мой взгляд, увлечения и побочные интересы отнимают ценное время, которое полезнее использовать для повышения квалификации и профессионального роста», это будет слишком очевидно. Знала и то, что если бы и были у нее другие интересы, честно перечислив их, она бы подставилась — значит, не всю себя отдает работе.
Двадцать три минуты она смотрела на три слова, пока ее не осенило. «Шопинг и чтение журналов», — написала она. Как просто. И правда! Они будут в восторге от того, что ее жизнь в самом деле так убога.
Она перечитала анкету. При этом она все время щурилась, как будто, сократив апертуру, пропускала меньше дряни на сетчатку. И все же обрывки застревали в голове. Это была собственноручно подписанная декларация унижения. Каждый говноедский ответ был просьбой о следующей порции. Она воображала, что сказал бы Дэн, прочти он это. Даже самые красочные его пародии на сосущих корпоративный член бледнели рядом с этим реальным документом. Лиза перевернула его лицом вниз. Ей страшно было подумать о Дэне. Он был шокирован тем, что Лиза вознамерилась получить должность директора. Внезапно обнаружилось, как отличается реальная Лиза от его представления о Лизе, и он не мог скрыть глубокого разочарования.