То, что великое государство окончательно перестало существовать, было осознано на Руси далеко не сразу. Тем более что вскоре в степи появился новый хозяин, смещавший и ставивший ханов по своему изволению, — Едигей (Идигу), оказавшийся, со временем, в чем-то и пострашнее Тохтамыша. И понять, что это все равно конец, что корень дерева подрублен властным Тимуром, что степная держава отныне не поднимется никогда и будет лишь рассыпаться все более и более, — понять это было трудно. Хотя новые русские (и особенно — московские) политики уже не заглядывали в рот ордынским ханам, ловя каждое их желание, и дань временами вовсе переставали давать, но все же еще надолго (почти на столетие) хватило степной грозы. И еще через полстолетия (с взятием Казани) можно стало сказать, что Русь окончательно справилась с Ордою, а точнее — сменила её на просторах Евразии.
И именно в силу инерции мышления русские князья по-прежнему ориентируются в первую очередь на Орду. И именно эта "инерция" и приводит к таким оригинальным альянсам.
Тем временем на Руси продолжаются и иные конфликты. В 1397 году началась очередная война Москвы и Сестрорецка против Новгорода. Необходимо признать, что новгородские бояре безошибочно выбрали момент для неё. Воспользовавшись тем, что Палач оказался без союзников (Олег Рязанский никогда не вмешивался в северные "разборки", сосредоточившись на Литве и Орде, Василий Московский "рассорился" с Сестрорецким князем, а Юрий Галицкий не помог в силу давней вражды), они направили против язычников все свои войска и подвергли их западные земли разгрому. При этом они смогли перетянуть на свою сторону некоторых вожаков той профессиональной вольницы, которая охраняла купцов и самостоятельно занималась объясачиванием инородцев (с подобными грабежами князья-язычники боролись упорно и последовательно, чем и отталкивали от себя многих лихих бойцов). В данном случае речь шла об Иване и Анфале Никитиных. И если первого амазонки смогли разбить очень быстро, то его брат воевал против Сестрорецких князей до 1409 года, отвлекая на себя значительные силы.
Вообще, ставка на амазонок в вооруженных силах привела к интересным и неоднозначным результатам. Так, в частности, высвободилось большое количество мужчин, занимавшихся предпринимательством и освоением новых земель. Но обеспечивая развитие княжества, они также выполняли роль оппозиции, поскольку на некоторые должности могли попасть только амазонки или священнослужители.
Естественно, что многие из этих мужчин выступали против режима. А наиболее активной и опасной их частью были "свободные наемники", не ставшие постоянной купеческой охраной. Поколением раньше их вожаками стали сестры Утмаровы (несмотря на свой пол), которые и обеспечили их лояльность в ходе войны с Ордой и после неё (критический момент, когда храмовники и амазонки были малоэффективны из-за больших потерь). В начале 15го века эта вольница в большинстве своем поддержала Анфала. К счастью для Сестрорецкого князя они были все-таки слишком разрознены.