- Старый мой пестун!..
- Ух! отошло от сердца! А уж я думал опять, прости Господи, старый черт скажете.
- Добрая весть! Порадуйся: я женюсь на Елене Карловне.
- Ах ты, Господи! воистину радость сказали. Привел Бог дожить до такого счастья!
Старик перекрестился со слезами на глазах, потом опять поклонился в ноги Адуеву и поцеловал его руку.
- Поздравляю, батюшка! Кабы покойный барин, батюшка ваш, да покойница барыня, матушка ваша, были живы, царство им небесное! - Старик опять набожно перекрестился и взглянул на образ. - То-то бы радости-то было! то-то бы благодарили Бога за милость! Да не привел Господь их дожить до такого счастья, а меня, грешного, удостоил. Поздравляю, батюшка! Побегу рассказать дворне! - Старик обтер ладонью слезу и, спотыкаясь, побежал из комнаты.
Адуев почти не спал ночь, а поутру, раньше обыкновенного, начал одеваться, чтоб лететь туда, куда влекло его сердце, где его ждало другое. Кончив свой туалет, он взял шляпу и вышел в переднюю. Перед крыльцом серый рысак едва стоит на месте, храпит и роет копытом снег, как будто предчувствуя нетерпение своего господина. Человек набросил на Егора Петровича шубу и отворил уже дверь, но вдруг, как гриб вырос из земли, явился плешивый управитель с пребольшой кипой бумаг. Он низко поклонился и стал у порога.
- Что ты, Яков?
- Да к вам-с, с делами.
- С какими делами?
- Вы вчера наказывали ходить всякий раз к вам с докладом.
- Я наказывал?.. Что-то, брат, не помню. - Он подвинулся к дверям.
- Как же, сударь! вы изволили сказать: "Показывай мне каждую бумагу: я хочу сам всё видеть и знать".
- Будто так и сказал?.. Да нельзя ли отложить?
- Никак нельзя-с. Вот я приготовил ответ на челобитье мужичков, что недоимки-де сроку не терпят, - и тем, что черед в рекруты пришел...
- А, помню, помню! - сказал Егор Петрович. - Эти ответы не годятся. Напиши, что недоимки я прощаю совсем...
- Что вы, сударь! да ведь там восьмнадцать тысяч! - с испугом вскричал управитель.
- Нужды нет, - спокойно отвечал Егор Петрович. Елисей с Яковом покачали головами. - Сверх того, из своих отпускаю десять тысяч на помощь самым бедным; а за рекрут деньги внести: одному дать тысячу рублей на свадьбу и на разживу, а другому столько же на поддержку семьи. Садовнику я сам куплю семян, а архитектору написать, чтобы дом совсем отделать к июню месяцу; я мебель и всё пришлю.
Проговорив это, Адуев пошел проворно к дверям.
- Вот-с... вот-с, позвольте, сударь! Еще из орловской вотчины пишут, что хлеб весь расхватали: требование большое. Не прикажете ли почать запасный? Староста пишет... Да вот я прочту, что он пишет...