— Как ты себя чувствуешь?
— Просто ужасно, — ответил за жену Гас. — А эти чертовы лягушатники не хотят везти ее в больницу, пока не осмотрят всех остальных пострадавших.
Хуго попытался сесть, но заметил, что Пенни как-то странно на него смотрела.
— Не хочу показаться грубой, но ты знаешь, что у тебя сзади торчит подсолнух? — вежливо спросила она.
Хуго застонал и выдрал оскорбительный цветок.
— Боже… Какой же я идиот! — внезапно посмотрел на него Гас. — Совсем забыл спросить, как ты прошел трассу?
В ответ Хуго только тяжело вздохнул.
Тэш попыталась объяснить Мари-Клер, что произошло с Хуго, но француженка была слишком разъярена, чтобы слушать. Никто из участников, на которых она рассчитывала, не прошел трассу. Ее сверкающие глаза и злой язык так испугали Тэш, что она поспешно ретировалась.
Тэш села, прислонившись к обжигающему колесу фургона, и стала размышлять, где же все остальные.
— Как твои плечи? Нормально?
Макс рассматривал ее со странно восторженным выражением.
Тэш кивнула, не в состоянии сказать ни слова. Ее внезапно пронзила жалость. Жалость к Максу за то, что она так плохо с ним обошлась; к Хуго из-за того, что тот так сильно опозорился; и к себе, потому что ей никогда не быть вместе с Найлом.
— Прости, я не выиграла, — мрачно сказала она.
— На самом деле?
Макс шлепнулся рядом с ней и взял ее за руку. Тэш уставилась на их руки и ничего не сказала. Ее ладонь была вся в мозолях от скачек.
— Я хотел спросить, просто ради интереса, если бы ты вдруг сейчас выиграла, то сдержала бы слово выйти за меня замуж? — настаивал Макс.
Тэш глубоко вздохнула.
— Я не знаю, это все так неожиданно, я хочу сказать, наши отношения распались, когда ты уехал в Штаты, — она остановилась, боясь запутаться. — Нам следовало серьезно все обсудить, а не загадывать вот так. С моей стороны это было глупо. Приношу извинения.
— О! — Макс отпустил ее руку и посмотрел в сторону.
Что-то в его согнутой спине и сгорбленных плечах подсказало Тэш, что откровенный разговор лучше отложить. Макс всегда умел бесстыдно внушать жалость к себе, и ее сердце дрогнуло.
— Пожалуй, и вышла бы… свое слово надо держать.
И она погладила колючие подрезанные волосы на его затылке своими измученными пальцами.
Улыбка Макса никогда еще не была такой кривой и самодовольной.
— Ну, тогда слушайте, мисс Френч, — рассмеялся он, развернувшись и крепко обняв ее. — Во-первых, вы только что завоевали кубок, а во-вторых, согласились стать гражданкой США. А теперь подари мне французский поцелуй.
«О боже, что же я наделала?» — подумала Тэш, оказавшись в знакомых объятиях Макса.