Бурмин был на месте.
— Вы просили двести строк для криминальной хроники?
— Беру, — невозмутимо ответил главный редактор. — Вам сообщили, что за гонораром заходить ко мне?
— Информировали.
— Тогда ждите. Вам сообщат. А пока получите в кассе десять рублей за утренние рассказы.
Проходя по коридору, Виктор чуть не столкнулся с Краснокаменной; она спешила из лаборатории с пачкой свежих снимков.
— Добрый день! А я по случаю хотел свою фотку у вас попросить.
— Ну конечно! Заходите, вот моя комната.
Танина комната была, кроме съемочной аппаратуры, доверху завалена ящиками со снимками и кассетницами для отснятых пленок.
— Так, посмотрим, посмотрим… Вот ваши, — и она протянула Виктору конверт из черной защитной бумаги, фабричную упаковку для позитивных материалов. Такими конвертами Виктор пользовался и сам, пока повсюду не открыли пункты проявки и печати.
— Нормально вышло?
— Отлично. У вас, Таня, легкая рука. А вы на Арсенале сегодня снимали? — спросил Виктор в надежде заодно увидеть и исторический вид этого завода, старейшего в губернии и основанного еще по приказу Петра.
— Снимала. Все очень торжественно на Арсенале. А на фабрике Вязонова в это время народ массой на улицу выкидывали и лишали средств к существованию. Хозяин локаут объявил.
— Остросюжетный социальный репортаж? А чего же вас не послали? Из газет, вроде сейчас борьба с безработицей.
— Не все так просто. Вязонов — известный фачист и не жалеет денег в партийную кассу. Денег своих рабочих, разумеется. Зато на Арсенале праздник, флаги, духовой оркестр пожарного общества… Партийный гимн пели: "Смело мы в бой пойдем за Русь Святую…" Помните, предлагали сразу сделать его государственным, вместо "Боже, царя храни"?
— Ну так… — неопределенно сказал Виктор, потому что, конечно, не помнил.
— Ладно, сейчас все равно скоро новый вступает в силу, слова с мелодией надо учить. "Россия — священная наша держава…"
— "Россия — любимая наша страна…" — машинально продолжил Виктор, обалдевший от знакомой строки.
— А у вас лучше, чем у меня получается. Тренируетесь? Впрочем, слова легко запоминаются. Знаете, кто их написал? Сережа Михалков, молодой детский поэт. Тот, что "Дядя Степа-городовой". Потому и заучить легко.
"Ну вот, а ты уж тут чуть рот не раскрыл. Может, Михалков эту строку еще в тридцать восьмом придумал, да в стол положил. Хотя у нас конкурс на новый Гимн СССР был в сорок третьем…А Дядя Степа — городовой? Однако…".
— У него еще был один вариант на конкурсе. "Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки великая Русь…" Но не взяли. Решили, что слишком узко сосредоточено на недавних событиях, а надо брать шире, с исторической перспективой. Вообще Михалков вырос как на дрожжах. Представляете — поговаривают, что за слова нового гимна ему хотят дать Святого Андрея Первозванного! Но это пока слухи.