Калли заметила краем глаза, что Леон чуть наклонился в сторону, пристально разглядывая ее профиль.
– Ты хочешь сказать, что не веришь в романтику, та belle?
С трудом оторвавшись от картины, она все-таки обернулась к нему:
– А что? Ты разве веришь?
– Я француз, Калли, – громко рассмеялся Леон. – Мы, французы, большие романтики.
– Очень интересно! Еще вчера ты мне заявлял, что мысль о браке для тебя невыносима.
Он скептически оглядел ее:
– Удивительно, как ты все умудрилась запомнить, хотя утверждала, что тебя это совсем не волнует.
– Хорошая память при моей работе просто необходима, – поспешила ответить Калли. – Чтобы запомнить различные химические формулы и названия реагентов.
– Ну конечно! – воскликнул Леон с едва прикрытой иронией. – Твоя работа. Мы же ее сейчас обсуждаем. Тогда скажи мне, как получилось, что ты начала с картины, где женщина изображена в одежде, оставив обнаженную на потом? Или твой выбор обусловлен глубокими научными изысканиями?
– Прости? – переспросила Калли, и ее рука замерла в воздухе.
– Ты осознанно начала работать с менее поврежденным полотном?
Она сжала губы, догадываясь, что за вопросом Леона скрывался какой-то подвох.
– Да, осознанно. Таким образом, я лучше разберусь с проблемами и уже найду пути их решения, когда доберусь до наиболее поврежденных участков.
– Терпение и еще раз терпение, особенно при «лечении» тяжелого больного, – кивнул Леон, и Калли поразилась тому, что принц, похоже, действительно слушал ее недавние объяснения. Посмотрев на нее и увидев, что она оторвалась от работы, он ухмыльнулся и продолжил: – Прости. Я обещал сидеть тихо и не мешать. Ладно, оставляю тебя работать в тишине и покое, вот только возьму пару вещей с собой.
Когда хотел, Леон умел быть обходительным и вежливым. Однако Калли не до конца понимала, о чем он говорил, и с удивлением наблюдала, как принц подошел к одному из шкафов в комнате.
– Я думала, они пустые и я их использую для инструментов и своих материалов, когда их привезут, – призналась она.
– Так оно и есть. За исключением нескольких. Я избавился от почти всего снаряжения, поскольку теперь мне редко удается им воспользоваться.
– Снаряжения?
– Да, для дайвинга, – объяснил Леон, но Калли продолжала смотреть на него с любопытством. Решив, что вреда не будет, если рассказать ей о своей прежней профессии, он продолжил: – До того, как стать правителем острова, я работал водолазом ВМС.
– Национальных военно-морских сил Франции? – воскликнула Калли, не сумев скрыть своего изумления.
Адмиралом или капитаном – она бы поняла, но водолазом? У нее пересохло в горле, когда Леон схватился за края своей белой майки, чтобы, по всей видимости, переодеться. Вот и нашлось объяснение его потрясающей физической форме… которая, конечно же никакого интереса у нее не пробуждала. Просто у нее профессиональная привычка все оценивать с эстетической точки зрения!