— Ни к чему это, мам, — нехотя отозвалась моя жена. — Нечего там уже наверное ворошить, милиция все что надо уже нашла.
— Семейная жизнь привязывает нас к земле, заставляет пускать корни, забывая о долге, — с каким-то странным выражением произнес Петр Никанорович. Я не понял, что он имел в виду, Рика промолчала и с усиленным вниманием стала смотреть в телевизор. Я тут же забыл про эти несколько фраз и нетерпеливо посмотрел на Владимира. Теперь он уже не читал. Совершенно отчужденным, задумчивым взглядом смотрел он куда-то на пол, поверх раскрытой книги. В его лице появилось какое-то… потрясение что ли. Так мне показалось. Я тихо встал и подошел к нему. Сел рядом на ступеньку. Книжка была открыта на последней странице.
— Эй, дружище, ты чего? — Участливо спросил я. Владимир перевел на меня невидящий взгляд, несколько секунд таращился, а потом в глазах его наконец появилось осмысленное выражение. Он рассеянно покачал головой — типа, ничего, все в порядке и закрыл книгу. Попытался улыбнуться, но ничего у него не получилось. Казалось, разум его все время хочет куда-то унестись и мое присутствие только мешает.
— Интересная была книжица? — Спросил я.
— Я думал, это типа детектива, — задумчиво произнес он. — А потом, в конце, все открылось…
— Всех убил дворецкий?
— Нет, садовник, — рассмеялся мальчик и сунул мне в руки книгу. — Прочитай, ты обязательно должен прочитать! Это как озарение в конце… Быть может ты все это знаешь, взрослые это все знают, но когда прочитаешь, станешь не знать, а ПОНИМАТЬ. У тебя все изменится сразу, говорю тебе. Все изменится с Рикой.
— Ну ладно, — с сомнением согласился я, забирая книгу. — У меня сейчас особо нет времени…
— Я прошу тебя! — Он сжал мое запястье и почти с мольбой посмотрел в глаза. — Прочти ее. Ты сам все поймешь.
Дома я кинул книжку у зеркала в прихожей и тут же про нее забыл. Правда, времени на чтение совсем не было. Еще и Рика неожиданно, кажется даже в тот вечер когда мы пришли от ее предков, предложила мне стать ее оператором. Признаться, я учился когда-то на курсах и потом еще пару месяцев работал с камерой, но серьезно этим заниматься никогда не собирался. Не мое это было, знаете ли. Я всегда был поклонником статичной натуры. Но Рика была непреклонна. От нее ушел очередной напарник и положение ее было на канале незавидным. Никто не хотел с ней работать, про ее склочный характер уже давно расползлись слухи. Я давно уже замечал, что красивая женщина, если она не дает надежду, пусть просто эфемерную, в виде флирта, на секс, вызывает у мужчин раздражение. Рика не умела быть гибкой, не умела кокетничать, вела себя дерзко и высокомерно с коллегами. И при этом была красивой. Да уж, им было не за что ее любить. Наступил момент, когда я остался ее последней надеждой. С моей стороны уступить ей было весьма большой жертвой. Мой маленький фотобизнес вполне процветал и приносил мне удовольствие. Соглашаясь работать с Рикой, я очень много терял. Но — о ужас! внутренне смеясь над собой, я безропотно ей уступил всего лишь после одной страстной ночи. Быть может я был безвольным существом по натуре. Но еще мне почему-то хотелось почаще быть с ней рядом. Наблюдать за ней, любоваться и предвкушать… ну понятно что предвкушать. Признаться, я никогда не соглашался с идеями насчет того, что совместная работа мужа и жены укрепляет брак. Ничего подобного! Я был уверен, что чувства быстро притупляются когда ежеминутно видишь свою вторую половину рядом с собой, когда появляются общие дела и интересы. Секс от этого умирает. Любовь превращается в дружбу и партнерство. Жуткая скука. Но наши с Рикой отношения были еще свежи. Мне не хватало тех нескольких часов, которые оставались нам после работы друг для друга. К тому же, я был уверен, что Рика найдет вскоре другого оператора, так что моя работа — явление временное. Майкл вполне мог пару месяцев позаниматься студией один.