— Я лишь хочу предупредить тебя, Диана-охотница. Будь осторожна с Рене, ведь все
совсем не так как ты думаешь, все намного глубже и опасней. Для тебя. И для нее
быть может. Ты разбила самое искушенное сердце, но порой даже я не могу понять
какие чудовища живут в этом сердце. Оно слишком мудрое, чтобы быть юным, но оно
юное… И в этом проблема, Клер. Зная о жизни и об окружающем мире очень многое,
Рене в то же время не имеет своего жизненного багажа, опыта, чтобы уметь
разложить все по полочкам в своей голове, сопоставить практику и теорию. Из-за
этого противоречия у нее родилась собственная логика, собственная мораль,
которая отличается от морали большинства людей. Она человек очень благородный и,
кажется, не способный на сознательное зло, но порой она совершает такие гадкие поступки, которые даже я не в силах понять. Но в этом-то и фокус. Надо
быть Рене, что бы понять, почему она поступает так а не иначе. С ее
собственной позиции — она делает благо. Но слишком часто благо это приходит на
острие бритвы… Ладно, Клер, кажется ты далека сейчас от всего этого, я выключаю радио. — Он покачал головой и устало вздохнул. — Просто не расслабляйся рядом с ней, хорошо? Вот и все о чем я прошу. Наши с Рене симпатии почему-то часто совпадают, поэтому я тоже немного привязался к тебе. Не хочу, чтобы она случайно тебя погубила, понимаешь? — Поль наконец-то снова поднял на меня глаза и добавил: — Но не забывай, мы почти враги с тобой, девочка. Не знаю как я поступлю, если ты попытаешься утащить Рене в свою жизнь.
— Там она мне будет не нужна. — Прошептала я. Подумав про себя, что СВОЕЙ жизни
у меня никогда не было и не будет. Во всяком случае, в этой СВОЕЙ жизни я и
сама-то себе буду не нужна. — Я никогда не сделаю ничего против тебя.
— За это ты должна требовать награду. Не знаю что вы при этом чувствуете, но сейчас кажется мне хочется этого самому. — Он улыбнулся краем рта, слегка потянул
меня к себе, я послушно и благодарно упала ему навстречу и тут же
впилась в его губы. С такой страстью и нежностью могла бы целоваться, наверное,
только монашка, сойди к ней ночью ее возлюбленный идол, которому берегла она
свою невинность. Да, как это ни дико звучит, в том сладком исступлении, с
которым я целовала Поля, было что-то от благоговения. Будто мне позволили
прикоснуться к святыне. Никогда ни до ни после я не испытывала такого странного
ощущения. Я не верю во всякие сверхъестественные вещи, но даже сейчас, вспоминая
о Поле, я думаю, что может быть, он был ангелом на самом деле? Это многое
объяснило бы, да…