Красс открыл глаза:
— Привет, Ивина. Проснулась? Я тут, как твой сторож сижу, точнее охранник, от Самсона стерегу.
— Доброе утро, если не шутишь. Еще есть время поспать, ложись на постель.
— Ты не прогонишь? От тебя все можно ожидать, устал жить гонимым мужем. Я еще не выяснил, что здесь делал Самсон. Вы с ним спали? Вот на этой постели?
— Красс, 'что было, то было, и нет ничего, люблю, как любила, тебя одного…'
— Опять на песни перешла вместо слов, а я возьму и лягу, рядом с тобой.
Ивина вся потянулась, перевернулась, укрылась одеялом.
Красс прошел в ванную, пошумел водой, вернулся и скромно лег на спину, на краю широкой кровати, потом не выдержал, повернулся и нырнул под одеяло к бывшей жене. Они обнялись порывисто, страстно и привычно…
Алексашка зашел в квартиру к Инессе Евгеньевне:
— Здравствуй, хозяйка! Не прогонишь? Мы одним миром с тобой помазаны, дерево любим.
— Чего от меня хотите?
— Любви.
— Вы в своем уме? Пришли так поздно, и без стыда мне предлагаете, Бог знает, что! — от возмущения, у Инессы Евгеньевны голос стал прерывистым.
— А чего уж я такого предложил? Просто я соскучился.
— Вот, о чем и речь, у нас с вами связь крепче, значит, и любовь будет крепче.
Инесса Евгеньевна задумалась, вспоминая, что там у нее по плану в ее жизни написано, но вспомнить слова астролога не смогла, или как ее там еще называют…
Она внимательно посмотрела на Алексашку:
— Вам сколько лет, молодой человек?
— Я Алексашка, мне много лет, я бобыль.
— И я вдова.
— Так чем мы не пара? Я знаю больше о вас, чем вы можете представить. Вы старше меня, но лет на семь не больше, а семь лет никогда не считаются…
— Вам сорок лет? А мне сорок семь. Вроде и не старая.
— А кто сказал, что вы старая? Кормить меня не надо сегодня.
— Вы, где живете?
— От вас в трех автобусных остановках живу, вы меня не бойтесь, у меня есть квартира.
— Скажите честно, я смогу от вас сегодня избавиться? — спросила Инесса Евгеньевна со смутной тревогой в голосе.
— Вряд ли. Не тянет меня сегодня домой, у вас уютней, хочется женского уюта, знаете ли. Мне одному жить надоело, моя хозяйка Ивина Андреевна померла, привык я бабам подчиняться.
— Красс сейчас вернется. Да я теперь и не директор антикварного магазина.
— Да ни за что ваш Красс от такой бабы не уйдет, я ее видел в открытую дверь.
— А ведь вы правы, ради счастья Красса можно вас ночь потерпеть в своем доме.
— И на том спасибо, мне только диван большой нужен.
— Кровать у меня огромная, ложитесь на нее, а я на диван Красса лягу.
Под утро проснулась Инесса Евгеньевна, спать на диване сына под пледом ей было неудобно. Она села на диван, сунула ноги в тапки, поправила халат, в котором так и спала из-за чужого для нее человека в квартире. На миг ей показалось, что медведь оказался медвежатником, вскрыл ее сейф и скрылся. Она почувствовала дуновение ветра и тревогу в душе. Набравшись храбрости, женщина вышла в прихожую. Дверь в комнату, где спал Алексашка, была плотно прикрыта. На вешалке для гостей висела его огромная куртка. На полу стояли гигантские кроссовки. Входная дверь светилась спокойствием от утренних лучей света, падающих на нее из кухни. Она бесшумно прошла по ковровой дорожке на кухню.