Алексашка сидел за столом и смотрел в окно.
— Алексашка, почему не спите?
— Меня вчера сам черт попутал, к вам ворвался, стыдно, знаете ли, на утреннюю голову, а я ведь и не пил вчера. Простите, если можете, я сейчас уйду.
— Я не отпущу, еще чего доброго к Ивине пойдете стучать, звонить, уж лучше часок здесь посидите, так надежнее.
— У меня ведь тоже есть сын, ему четырнадцать лет, я с его матерью развелся.
— Так вы нормальный человек. У вас все есть. Чего не хватает?
— Женской заботы, люблю я женское внимание, уход, домашний уют, чистоту.
— Это всем нравиться, а чем можете оплатить женское внимание к своей особе?
В куртке, весящей в прихожей, зазвонил сотовый телефон.
Алексашка быстрым шагом подошел к куртке, достал из кармана телефон:
— Маня, привет, чего рано звонишь? Что? Где он сейчас? Не знаешь?! Время пять утра!
Ладно, еду домой, — прокричал с паузами в трубку Алексашка, и обратился к Инессе Евгеньевне, закрывая крышку телефона, — Инесса Евгеньевна, мне надо уйти, сын у меня сидит под дверью, от матери убежал, а я тут у вас.
— Да, конечно, поезжайте, машина у вас есть? Транспорт еще не ходит.
— Я бегом добегу, машины с некоторых пор у меня нет.
— Могу вас подвезти, да мне и самой интересно, что там с вашим сыном.
Вскоре Инесса Евгеньевна предстала, перед глазами изумленного Алексашки. Она была в джинсах, белых кроссовках, бирюзовом джемпере, связанном поперек, а не вдоль, как обычно вяжут свитера, с ключами от машины и от квартиры, которые она быстро убрала в маленькую сумку, которую тут же повесила на плечо. Алексашке женщина в новом исполнении пришлась по душе. Они сели в золотистую машину Инессы Евгеньевны и поехали к его дому, по еще пустым улицам города. Крупный мальчик сидел на школьном рюкзаке и спал под дверью квартиры своего отца. Алексашка нежно поднял его, открыл дверь, ведя сонного сына, следом в берлогу зашла Инесса Евгеньевна. Однокомнатная квартира дышала запустением, легким налетом пыли. Сына Алексашка положил на диван и вышел к Инессе Евгеньевне.
— Спит Паша, и просыпаться не хочет, — сказал шепотом Алексашка.
— Пусть спит, выспится, все расскажет, матери позвоните, пусть не беспокоится.
— Да ни за что ей звонить не буду! Еще чего, она позвонила мне и обо всем забыла. Пьет она, знаете ли, Инесса Евгеньевна.
— Трудный случай, так ему лучше у вас жить, чем с матерью.
— И я так думаю, вдруг получиться, теперь он большой сам пусть решает с кем жить.
— Так я пойду, вы сами справитесь.
— Останьтесь, простите, но комната одна, посидим на кухне, пока он спит.
Инесса Евгеньевна прошла на кухню, звенящую пустотой холодильника, пылью на плите и мужской неприкаянностью.