Когда бомбардировщик начал заваливаться, из него выпрыгнули двое. Истребители сделали еще круг, на этот раз стреляя по летчикам, и улетели. Самолет круто пошел вниз и рухнул.
Раненых танкистов еще не доставили, и фельдшер побежал к парашютистам. Младший лейтенант был мертв. Старшина пришел в себя в палатке, спросил с опаской:
— Свои?
— Свои, — утешил Переверзев. — Поздно вы выпрыгнули, парашюты едва успели раскрыться.
— Хотели приземлиться, самолет спасти, — превозмогая боль, ответил старшина. — Еще кто-нибудь уцелел?
— Нет. А ты откуда родом? — отвлекая от главного, спросил Переверзев.
— Из Ростова.
— Я тоже ростовский, — обрадовался фельдшер, как будто это могло облегчить страдания старшины, у которого были сломаны обе ноги, все лицо в ссадинах и ожогах.
Санитары принесли первых раненых и побросали носилки — не годятся: приходится идти под огнем в рост и вдвоем тащить одного. Лучше на плащ-палатках вытаскивать. Позднее раненые стали добираться до батальонного медпункта сами, их привозили на подбитых танках. Занятый уколами, перевязками, накладкой шин, очисткой и смазкой обожженных участков кожи и отправкой раненых в медсанбат, Переверзев не заметил, как бой пошел на убыль. Следуя за отходящими танками, немецкие снаряды стали рваться ближе, прошлись по опушке, прочесали лес, потом снова приблизились. Послышалось надрывное подвывание мотора, хлопанье и скрежет железа, будто десятки кувалд били по нему, сгибая и круша на мелкие части.
К палатке шел танк с заклинившейся, свороченной набок башней, оборванными крыльями, лязгающими, каким-то чудом держащимися на катках гусеницами. Преодолев горку, танк остановился. Из него выбрался окровавленный танкист, с неожиданной силой ударил кулаком по броне БТ-7, не удержавшись, повалился на исковерканную, пробитую во многих местах машину и заскользил по ней на землю, сотрясаемый судорожными рыданиями.
— В палатку его, — приказал Переверзев санитарам.
4
Полевая дорога, близ которой остановился медсанбат, вела на окраину Порхова, к военным казармам. Слева виднелись крыши совхоза «Полонное». Высокое солнце пробивалось сквозь кроны деревьев, достигало палатки. Она казалась пятнистой, как маскировочный костюм разведчика.
Головчинер оглядел только что сделанный шов, приказал санитарам унести раненого и повернулся к сестрам:
— Быстро приберите и можете отдыхать, пока новых не привезут, а я своих «крестников» посмотрю.
Хирургу за сорок. Худощавое лицо и высокий лоб избороздили морщины, в висках прочно укоренилась седина, но крепок еще, и усталость умеет скрывать.