— Хорошо, хорошо, — опять перебил Сергей Михайлович, — вот об этом вы мне все спокойно и подробно расскажете. Без посторонних, желательно,
— Мне выйти? — догадался Виктор Викторович, поднимаясь с одного из знаменитых в лицее директорских кресел.
— Желательно, — кивнул головой следователь.
— И мне? — спросил Юрий Андреевич.
— Нет, вы лучше останьтесь.
Виктор Викторович вышел и притворил за собой дверь.
После этого Костя почти в точности, только более легко и уверенно, рассказал все то, что уже сегодня рассказывал в этом же кабинете.
Сергей Михайлович слушал внимательно, не перебивал, а когда Костя закончил, задал еще несколько вопросов. Опять, как и Юрий Андреевич, спросил: была ли у Мити с собой сумка, почему Костя все-таки решил, что кавказцы могли преследовать Глобуса; попросил уточнить время события, еще раз описать автомобиль, не запомнил ли Костя номер, не было ли еще кого-нибудь рядом на улице?
Костя как мог ответил на все его вопросы. После этого Сергей Михайлович взял ручку, чистый листок бумаги и протянул их Косте.
— А теперь сядь вот за этот стол и напиши еще раз то, что рассказал нам с Юрием Андреевичем — Костя исполнил и эту просьбу следователя.
Сергей Михайлович внимательно перечитал написанное, попросил Костю внизу листа проставить сегодняшнее число и расписаться под показаниями, после чего отпустил.
Отец стоял во дворе лицея и курил сигарету.
— Ты же не куришь! — удивился Костя.
— Иногда балуюсь, — криво усмехнулся отец,
— А откуда у тебя сигареты?
— У Васьки стрельнул, — опять усмехнулся он, — у будущего выпускника вашего.
Костя солидно кивнул. Они молча направились к выходу со школьного двора. Светило солнце, и чирикали воробьи. Будто не осень, а весна наступает. Только листья на деревьях желтые, многие уже совсем опали. Позднее в этом году выдалось бабье лето.
Отец ни о чем не расспрашивал, но Костя чувствовал, что ему хочется услышать от сына обо всем, что происходило без него в директорской.
Костя сам без принуждения в третий раз за день повторил свой рассказ. Отец не проронил ни слова, только потрепал его по затылку и обнял за плечи.
Так, в обнимочку, болтая уже совсем о другом, они и вошли в подъезд родного дома.
— Маме будем рассказывать? — спросил Костя, когда перед ними открылись автоматические двери лифта.
— А почему нет? — беспечно ответил отец.
Мама уже вернулась с работы. Она снова пребывала далеко не в лучшем настроении.
— Чего так поздно? — сказала она вместо приветствия.
— Да вот, — ответил отец, — Коську теперь в свидетели записали.
— Я сам записался, — не согласился Костя.